Расколдуйте это немедленно!

Брови Карвила подскочили на середину лба, а я заозиралась в поисках оружия. Ведь мы в комнате агрессивного оборотня, и тут точно должно что-то быть!

— А почему именно к Ларну? — полюбопытствовал Вил.

— Да потому что вы одинаковые!

— То есть?

— То есть вы — два озабоченных придурка! — выпалила я возмущённо.

Оборотень выслушал, затем плавно перетёк в приличную позу и, глянув с укором, заявил:

— Ошибаешься. Я не такой.

— Ну да!

Вилли скривил губы и медленно встал. Подарив ещё один укоризненный взгляд, он одним движением избавился от прикрывающего бёдра полотенца. Я застыла, предчувствуя дикое зрелище, но под полотенцем внезапно обнаружились подкатанные домашние штаны. Абсолютно приличные!

Я оторопела и нахмурилась, а Карвил фыркнул…

— Очень надо с тобой связываться — потом же сам не отвертишься. — У меня аж рот приоткрылся, а мишка кивнул на кровать и добавил: — Ложись, недотрога. Спи.

А сам шагнул в сторону и извлёк спрятанный за передвинутым креслом огромный свёрток. Я не сразу догадалась, что это скрученный матрас и что хозяин комнаты делить со мной постель не собирается, от слова «вообще».

— Ты хочешь лечь на полу? — задала я глупейший вопрос.

— Да, счастье моё, — отозвался «жених». Голос прозвучал ровно, без всяких подколок. — Именно.

Я опять застыла, а потом сделала несколько шагов в сторону кровати, пронаблюдала, как Карвил раскатывает уже застеленный простынёй матрас, как подхватывает одну из нескольких подушек и расправляет комок брошенного мною пледа.

— Но если ты всё равно не собирался, то зачем это представление?

— Да потому что бесит, Маш. — Мишка плюхнулся на матрас, лёг и заложил руки за голову. — Невеста — это последнее, что мне сейчас нужно, а тут ты.

Я невольно шмыгнула носом. То есть Вил думает, будто я от ситуации в восторге? Будто мне это надо? Да я вообще жила себе, никого не трогала, а тут Илонка с ревностью и злосчастный недострой. И общага эта фэнтезийная, и Велария, и чьи-то ненормальные принципы по поводу брака! И… и…

В общем, не важно. Фиг с ними со всеми!

Я шумно втянула воздух и всё-таки отправилась спать. Когда забралась под одеяло, растянулась на свежем постельном белье, единственная лампа погасла, и комната потонула во мраке. Я сразу перевернулась на бок, подтянула колени к груди, и уже начала уплывать в сон, как из темноты донеслось:

— Кстати, у меня восстановился нюх.

— И? — сонно буркнула я.

— И это банальность, но всё равно скажу. Ты очень приятно пахнешь, Маша.

Я приподняла голову в попытке разглядеть оборотня, но тщетно, а в следующий миг — всё, усталость пересилила, и я рухнула обратно на подушку. Ещё секунда, короткий зевок, и сознание отключилось, разум поглотила тьма.

* * *

Синее на сером смотрелось стильно. Ну, это если отвлечься от клыкастой улыбки и стрекозиных глаз. Струящийся по телу плотный шёлк мягко облегал от груди до бёдер и расходился к полу колокольчиком. Руки были голые, но из-за коротких светло-бежевых перчаток казались затянутыми в узкие серые рукава из змеиной кожи. Чешуйчатую шею и декольте маскировало массивное ожерелье из резных серебряных бусин.

Особую прелесть этому образу «чучело ящерицы, облагороженное гламуром» придавал серебряный же ободок, который приминал иголки шевелюры и заодно удерживал густую тёмно-синюю вуаль. Хорошо хоть, что не нашлось парика, который налез бы на мою мышиную причёску.

Словом, факир был пьян и фокус не удался. Ну, то есть стилисты Карвил и К° очень старались, но с красотой не сложилось. Совсем!

Лично я, оценив отражение в зеркале, честно заявила, что в родных шмотках выгляжу менее пугающе, а тональный крем на чешуе ровно будет лежать минут десять и то, если на него не дышать. Но ушасто-клыкастая свита дружно заверила, что ни фига я в женской красоте не понимаю. Фил пообещал, что сваренная им замазка выдержит любые испытания, а жених без лишних комплиментов потащил на выход.

Ещё и поторапливал, шипя, что Кося с Ризом не могут отвлекать коменданта вечно. Резонно, конечно, но мне почти хотелось, чтобы возле портала в общем зале обнаружилась засада — чем дальше, тем больше меня пугал предстоящий визит. И тем больше хотелось сдаться на милость Примуса. А ещё лучше прямо попросить убежища и защиты от излишне деятельных студентов.

Эти гады фэнтезийные мучили меня с самого утра. Чуть ли не с рассветом явились, дабы поучаствовать в шоу «Модный приговор волшебного разлива». И ключевым в названии было совсем не слово «модный»!

Несчастную мышку вытащили из-под одеяла, затолкали в ванную, выделив на гигиенические процедуры жалкие пятнадцать минут, влили в так и не проснувшееся тельце чашку чая, впихнули бутерброд и приступили к пыткам. Меня вертели, как куклу, прикладывая то одно платье, то другое — оказалось, что Карвил накупил их целую дюжину. Потом заставили мерить — раз по пять каждое, споря до хрипоты, какое лучше смотрится. Договорились, только когда я пригрозила утопить все до единого наряды в унитазе.