Расколотая душа

Я одобрительны посмотрела на Лоллу и улыбнувшись сказала. — Ты в самом деле подумала, что я смогла бы убить себя? И даже мысли не возникло, что это мог сделать кто-то другой?

— Я совсем не подумала об этом, — Лолла виновато опустила голову. — Вы должны рассказать всем правду. Несправедливо, что на улице о вас плохо говорят.

— Ты так зависима от каких-то слухов? Пусть говорят. Так они не забудут про меня, — я рассмеялась и сглотнув, добавила. — Если бы все были бы такими же честными и добродетельными, как ты… Но эти люди никогда не примут правду, даже если она будет очевидна. С помощью лжи, они попытаются скрыть злые деяния. К тому же, не забывай, что я никто в этом мире. Общество пойдет на все, что бы сделать из меня козла отпущения. Я не хочу, что бы кто-то узнал, что меня пыталась убить сводная сестра. Пусть, все думают, что старшая дочь генерала потеряла память.

Прежде, чем опустить голову, девушка испуганно посмотрела на меня и в панике моргнула своими длинными ресницами.

— Это так ужасно… Она под стать своей матери. Все же, я думаю, что вы должны рассказать отцу об этом преступлении.

Казалось, Лолла хотела добавить что-то еще, но слова справедливости застряли в горле.

— Лолла, обдумай все то, что я рассказала тебе сегодня. Твои мысли сейчас, в полном хаосе. Прими решение… — Однажды, она поймет меня, но холод в моем голосе становился более леденящим. — У меня есть много нерешенных дел. В добавок, тебе известно, как расщепление души опасно. Я могу сгореть заживо в любой момент. Хорошо, что вообще осталась жива… Ты должна быть готова ко всему. Больше не смей плакать. Хорошо? А пока, оставь меня одну.

— Вы не умрете, — развернувшись, что бы уйти, она тихо сказала. — И я всегда буду подле вас.

Я ничего не ответила и вошла в свою маленькую, серую комнату. С облегчением вздохнув, ощутила впервые за долгое время тепло в душе. Я благодарна судьбе за то, что все еще оставался такой человек, как Лолла, которому могла бы выговориться. Мне нужно лишь потерпеть пару — тройку месяцев и попытаться восстановиться. Тогда все эти мирские страхи, боль и переживания станут бессмысленными.

Моя аура осталась прежней, сродни острию несравненно острого клинка. Даже если он будет сломан — его сияние останется непревзойденным и продолжит освещать звездное небо. Однако, сейчас, моя жизнь, хуже самой смерти…

Как всегда, к ужину меня не пригласили, а оставили объедки. Тоже самое меня ожидало и на завтрак. После того, как я подкрепилась, сразу отправилась к реке. Поместье было очень большим. Мне пришлось пройти около двадцати гектаров, что бы выйти к пляжу. Ужасным было то, что в таком огромном особняке — дочери генерала выделили лишь несколько квадратов жилплощади для выживания. Я привыкла к роскоши и элегантности, к огромной сауне, горячей воде, с амортизированным гелем, собственной гардеробной, размером, как минимум в две, а то и три комнаты, а теперь должна была принимать банные процедуры в общественном месте. Можно перечислять бесконечно, чего меня лишили в этой жизни. Теперь приходилось привыкать к совершенно новым условиям.