Расколотая корона

– Как долго я была в отключке? – Я откинула шелковые покрывала и попыталась встать, но перед глазами все поплыло, и я упала обратно в постель.

Нок в мгновение ока оказался рядом и помог мне сесть, придерживая за спину.

– Пару дней. Ты, как обычно, получила острые ощущения в битве, а потом нашла предлог, чтобы с последствиями разбирался кто-то другой.

– О, боги, – пробормотала я, прижимая руку ко лбу. – Прости, я…

– Да я просто шучу. – Нок усмехнулся. – Кроме того, у тебя действительно уважительная причина. Никто даже не знает, сколько дней люди восстанавливаются, когда теряют сердце.

Я выпрямилась и застыла. Нок стал серьезным. Его глаза наполнились тревогой, и я протянула руку к его лбу, чтобы разгладить беспокойные морщинки.

– Я его не теряла. Оно у Окнолога.

Нок приподнял бровь, ожидая от меня дальнейших объяснений. Я вздохнула.

– Мне необходимо было приручить его, поэтому пришлось пожертвовать своим сердцем и связать наши с ним жизни. Язмин сделала то же самое, но… – Я покачала головой и опустила взгляд. – Она хотела лишь управлять им, а не освободить его.

– Итак, что это значит для тебя? – Нок робко дотронулся до того места, где раньше было мое сердце.

Накрыв его руку своей, я заставила его почувствовать мое тепло.

– Это означает, что пока Окнолог жив, я тоже буду жить. И поскольку он бессмертный зверь, то у меня в запасе теперь много времени.

Я пошла на риск, пронзив свое сердце кинжалом. Погружаясь в темноту, я успела попрощаться с Ноком и моими зверями, и это было ужасно. Но как только я сделала свой последний вдох, я обрела невероятный покой в душе, как будто моя связь с Окнологом прогнала всю тревогу и сомнения. Я буду жить, и он тоже. Просто у меня теперь нет сердца, лишь световой шар – точка соединения моей души и души Окнолога.

При этой мысли моя кожа слегка засияла под пальцами Нока. Всего на секунду. Он уставился на то место, где лежала его рука, а затем встретился со мной взглядом, и его глаза наполнились чистой, едва сдерживаемой радостью.

– Примерно вечность?

– Именно. – Я ухмыльнулась.

Он сжал меня в объятиях и поцеловал в щеку.

– Отлично. Потому что я не смогу воскресить тебя из мертвых.

– Знаю, я ведь заставила тебя пообещать, что ты не будешь.

– Дело не только в этом.

Немного отстранившись, он достал из внутреннего кармана пальто нож и вскрыл себе ладонь. Странно, ведь он обычно пользуется ногтями. Кровь образовала лужицу в его ладони, а затем Нок потянулся за чистой марлевой салфеткой, что лежала на прикроватной тумбочке. Вероятно, остатки того, что было использовано для моей перевязки. Нок вытер кровь. Его кожа зажила, и я зажмурилась.

– И что это был за фокус? – Я взяла его за руку и уставилась на остатки кровавого пятна.

– Я больше не могу контролировать свою кровь. А это означает, что я не могу воскрешать мертвых, – сказал Нок.

– Что? – Я с удивлением уставилась на него.

Он еще раз протер ладонь салфеткой, удаляя остатки крови.

– Когда я объявил тебя королевой и мы вместе вошли в Вильхейм, мы обратили вспять проклятие, которое началось с Зейна и Мэвис. – Он встал и протянул мне руку. – Пойдем.

Подняв меня с кровати, Нок приобнял меня за талию и позволил мне опереться на него. Вместе мы направились к окнам. Нок отодвинул штору. Из окна прекрасно просматривался скверик за стенами замка. Гигантская трещина расколола статую Первого Короля пополам. И в разломе выросло красивое дерево – Сердце королевы. Я узнала его по гладкой белой коре и пышным розовым листьям. Корни дерева устремились вниз, чтобы напиться воды из фонтана. Нок распахнул окно, и теплый весенний ветерок нежно коснулся моего лица.

– Здесь теперь все иначе, чем я помню. Более непринужденно и спокойно, – сказал он, с наслаждением вдыхая свежий воздух.

– А как же твои тени? – спросила я.

Нок ухмыльнулся и призвал тень, которая обвилась вокруг меня и исчезла.

– Они у меня все еще есть. Я просто не могу больше создавать перерожденных. И мне кажется, что в Вильхейме также не будут появлятся новые стражи, – сказал он.

Я смотрела на тихий город. К счастью, огонь Окнолога не добрался до чудесных зданий цвета лосося, нарцисса и мандарина. Не пострадали также цветущие сады на крышах. Кристально-чистые каналы все так же чередовались с мраморными дорожками. Абсолютный мир и спокойствие.

Нок облокотился на подоконник.

– Осло сказал, что мы можем переписать историю. Потомок Первого Короля и заклинательница исправили несправедливости Первой войны.

Исправили несправедливости… Меня будто бы молнией ударило, и я подскочила на месте, хватаясь за Нока обеими руками.

– Что случилось с заклинателями? Где мои родители?

– С ними все в порядке. – Он улыбнулся. – Хочешь с ними увидеться?

– Да, пожалуйста, – сказала я, мой ответ был едва слышен.

– Ты можешь идти? Я могу попросить их подняться сюда…

– Нет. Я… я хочу пойти к ним, – сказала я.

На протяжении долгих лет у меня ничего не было, кроме воспоминаний о том, кем были мои родители. У меня были лишь рассказы тети и кольцо из розового золота, которое я подарила Ониксу, когда приручала его.