Расколотая свобода

Мы считали вместе. Я слушала его тихий голос, а на цифре семь дверь открылась, и я буквально прыгнула в его раскрытые руки.

С тех пор семь стало нашим с ним общим числом.

Когда Иззи отправили в колонию для несовершеннолетних за то, что она, будучи под воздействием наркотиков, совершила в магазине кражу, я тоже была с ней. Данте и мой брат, Дом, сразу же примчались забрать меня, пока мои родители ехали в участок. Мы считали до семи. В тот раз я заставила его повторить так семь раз.

Наверное, на этот раз мне пришлось бы считать до семи раз семьсот, чтобы хоть немного успокоиться.

Господи, мне грозила тюрьма.

К такому я была не готова. Я устроилась на работу, потому что поняла – университет не дал мне практически никакого опыта. Я обнаружила, что не удовлетворена итогами обучения. Меня вообще пугала перспектива жить, не особо заботясь о происходящем, был риск заниматься чем-то таким, из-за чего никто даже не посмотрит на меня дважды.

Признаюсь честно, однажды мы с сестрой курили в лесу наркотики. Честно говоря, в основном все делала Иззи. А я все это время таращилась на нее и следила за действиями.

Очевидно: она уже перешла на контрабанду наркотиков и с тех пор использовала меня в качестве прикрытия. А я только окончила школу медсестер и всего лишь пыталась немного отдохнуть.

В тот момент я не знала, на чем конкретно сосредоточиться, на ярости или панике.

Меня собирались посадить в тюрьму.

А ведь я даже не совершала проклятое преступление.

* * *

– Наклонитесь и покашляйте.

Почему плакать захотелось именно сейчас? Эта женщина всего лишь выполняла свою работу. Тем не менее было крайне унизительно стоять голышом и кашлять, чтобы доказать, не набила ли я сами знаете что сами знаете чем. Мне хотелось накричать на офицера, что это нарушение моих прав, свобод, неприкосновенности частной жизни или еще что-нибудь такое.

Но я знала, что такой поступок станет ошибкой. Для них я была преступницей.

И они действительно верили, что я способна на подобное, ведь я сама во всем призналась. Я заявила, что чемоданы принадлежат мне и не отрицала, что в бутылках с шампунем лежали наркотики, огромное количество наркотиков… Я не знала, сколько точно там было, но теперь за это мне грозила тюрьма.

Я не представляла, когда мне позволят сделать звонок и увижу ли я здесь сестру. Может, они отпустили ее? А вернется ли она за мной?

Различные мысли крутились в голове, когда мне вручили серовато-белую простыню и подушку.

– Присматривай за ними, если хочешь спать с комфортом.

Одежда, которую я натянула на влажное тело, неприятно царапала кожу.

Все было совсем не так, как показывают в кино. Мне не разрешили позвонить, и здесь не было никого, с кем я могла бы поговорить. Сообщив номер и указав направление, меня просто отправили в камеру. Некоторые женщины при виде меня закатывали глаза, а когда я кивала им, отворачивались. Но я решила не обращать на это внимания и постаралась сохранять спокойствие, мысленно успокаивая себя: «Просто иди вперед».

Мне выпадет возможность разобраться, как действовать, когда только я узнаю, где мне предстояло провести ближайшие дни. При этой мысли на глаза навернулись слезы. Когда же я добралась до своей камеры, белая железная решетка на двери подтвердила, что в будущем меня ждет отнюдь не прогулка по парку.

Подумать только, теперь я оплакивала все, что было у меня до того, как я попала сюда, и теперь эти слезы казались проявлением каприза. Неужели именно так чувствовала себя Иззи во время пребывания в колонии?

Беспомощная. Одинокая. Напуганная.

Я сейчас взрослее, чем она тогда, но это не помогало.

Вздохнув, я обвела взглядом комнату и заметила пустой матрас на нижней койке.

– Если планируешь занять эту кровать, то лучше тебе не храпеть, – донесся сверху грубый голос.

– Я… я не храплю, – тихо ответила я, сомневаясь, стоит ли знакомиться или достаточно просто разъяснить, что хотела узнать моя сокамерница. Обычно я не шумела во сне. Никто из моих братьев и сестер никогда не жаловался на мой лунатизм или что-то подобное.

– Хорошо, – женщина свесила с верхней койки тощие ноги и принялась раскачиваться вперед-назад, разглядывая меня. – Последняя девчонка, которая спала здесь, была охрененно громкой. Хорошо, что ее парень быстро вытащил ее. За что ты попала сюда?

Я прочистила горло.

– Хм… хранение наркотиков. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков.

– Удачи. Эта сучка-офицер за весь день ни разу не разрешила нам позвонить.

И тут я услышала смех, очень похожий на мой собственный. Тут же бросила вещи на койку и поторопилась прочь из камеры.

Повернув за угол, я увидела, что сестра разговаривает с другой заключенной. Она смеялась над шуткой и казалась совершенно спокойной. Ее темная коса была перекинута через плечо.

Обычно Иззи с легкостью вписывалась в любую компанию, и этот раз не стал исключением. Каким-то образом ей удавалось выглядеть великолепно даже в оранжевом комбинезоне, и она точно была счастлива оказаться в центре внимания.

Но стоило ей увидеть меня, ее улыбка тут же исчезла.

– Делайла? Какого хрена? Почему ты здесь?