Расколотое небо

Горегляд не ответил. Какое-то время он смотрел сквозь окно в спины уходящим офицерам, потом достал сигарету, закурил и присел на угол стола. Он все еще находился под впечатлением этого трудного для него разговора; ему хотелось побыть в тишине, успокоиться. Заметив это, Северин хотел было уйти, но полковник остановил его, жестом пригласил сесть. Северин сел, вынул из лежащей на столе пачки сигарету. Горегляд протянул ему дымящийся окурок.

— Ты же, Юрий Михайлович, не куришь.

— Закуришь после таких бесед.

— Да-а… К сожалению, есть еще такие вот, как он! Равнодушен до беспредельности. Скажешь — сделает, не скажешь — пройдет мимо. А в последнее время и поручения не все выполняет. Характер у него действительно упрямый. Я ведь его давно знаю, с комэска…

Степан Тарасович подошел к исчерченной Васеевым доске, постучал согнутыми пальцами по раме.

— Васеев-то каков! Рассчитал все за несколько минут и посадил Брызгалина на мель.

— Я, Степан Тарасович, внимательно наблюдаю за Васеевым, — сказал Северин, — и вижу, что парень он головастый, можно сказать, талантливый. Образ мышления, умение выделить в работе главное — не по возрасту. Со временем, если получит академическую подготовку, вырастет в большого командира!

— Согласен, Юрий Михайлович. Тебя прошу и себе приказываю: давай поможем ему. Есть в нем летная косточка, и командирская есть. Ты не думал, почему Брызгалин к Васееву относится предвзято, с недоверием, что ли?

— Думал, — ответил Северин. — Может, завидует, а может, старое помнит.

— Что между ними произошло?

— Васеев, Сторожев и Кочкин после окончания высшего училища прибыли в соседний полк. Встретил их Брызгалин — он в то время был командиром эскадрильи. Спросил о налете, о боевых стрельбах. Видимо, остался недовольным. Вот и сказал: «А что, получше не могли прислать?» Это обидело лейтенантов, и Васеев, не долго думая, выпалил: «Лучших к лучшему, а нас… к вам».

— Вот это здорово! — улыбнулся Горегляд.

— Их потом в наш полк перевели, а чуть позже и Брызгалина.

Раздался звонок телефона. Горегляд взял трубку. Северин кивнул и вышел. Он направился по петлявшей среди зеленого кустарника тропинке в штаб, но потом свернул к площадке, на которой Васеев собирался проводить тренаж. Еще издалека увидел одинокий самолет с подключенным электропитанием, вокруг которого толпились летчики. Вспомнил, что организацию тренажа командир полка возложил на Брызгалина. Не утерпишь, чтобы не вмешаться, а как это расценит Брызгалин? Завтра же скажет, что не доверяют, дергают… Нет уж, пусть лучше делает сам, а с Васеевым поговорить можно попозже. Подозвал дежурного по стоянке и попросил передать Васееву, чтобы тот после окончания занятий зашел в штаб.

Васеев пришел в сумерки, когда Северин, решив служебные дела, засел за подготовку лекции. Выступать перед летчиками он любил и каждый раз перед тем, как выйти на трибуну, готовился основательно. Вид у капитана был усталый.

— Что вздыхаешь?

— Сорвался тренаж. — Не выдержав взгляда замполита, Васеев отвел глаза в сторону и, угнетенный неудачей, замолк; неприятно было говорить об этом человеку, который везде и во всем верил ему.

Северин выжидал, когда Васеев немного успокоится и расскажет все по порядку.

— Сначала тренаж шел хорошо, потом отказал преобразователь на агрегате аэродромного электропитания…

— А что, агрегат один? — прервал Геннадия Северин.

— Больше не дали. Пока нашли инженера эскадрильи Выдрина, пока исправили — сумерки наступили, а у экипажа вертолета большой перерыв в полетах ночью, Летают пока больше днем. Так и сорвался тренаж, — удрученно закончил Геннадий.

— Все сам, и только сам, — вздохнул Северин. — Это в воздушном бою нужна в первую очередь самостоятельность. Другое дело — организация занятий. Надо было пригласить инженеров, поговорить с командиром вертолета о характере предстоящего задания. А так что получилось? Отказал преобразователь, начали искать инженера эскадрильи. Исправили прицел — вышло стартовое время экипажа вертолета. Тебе, заместителю командира эскадрильи, задачи решать следует иначе, привлекая специалистов, детально распределяя обязанности. Ты же все хлопоты взвалил на себя. Кстати. Брызгалин был?

— Пришел, когда два летчика уже потренировались.

— Что же он делал?

— Наблюдал со стороны.

— А когда в тренаже сбой вышел?

— Походил вокруг самолета и ушел.

Северин раздосадованно чертыхнулся.

— Надо было мне все-таки наведаться! Что ты решил?

— Сегодня все тщательно спланируем, распределим обязанности. Завтра выведем не один, а два самолета. Только вот, Юрий Михайлович, нужна команда на подъем вертолета.

— Вертолет будет. Еще что?

— Спасибо. Остальные вопросы решим сами.

— Или — сам?

— Я сказал — сами.

— Хорошо.

Васеев вынул из кармана носовой платок, вытер лицо. Хотел и не мог начать неприятный разговор о человеке, который еще вчера был для него непререкаемым авторитетом в летном деле, а сегодня так равнодушно оттолкнул его.