Расколотые небеса (СИ)

Весна перекрасила лес по своему разумению. Жизнерадостная художница размашисто наляпала на холсте золотистых узоров, потом тщательно вывела каждый мазок, каждый листик, цветок и побег. Угрюмые, продрогшие за зиму млисы поднялись над лесом, гордо выпрямили спины и задрали носы, а затем приоделись в пестрые куртки, будто городские хлыщи. Сонные куи застыдились, запылали багрянцем, бесконечно смущённые своей наготой. Мелкие чисхи забавлялись с цветущими побегами лемеса, оплелись ими, будто младенцы, заигравшись с бусами матери, перепутались в пёстрых лианах, покрытых цветками, точно гирляндами жемчуга. Застрекотали цикады, запели сверчки и пичуги, зашуршали грызуны в своих норках, по веткам запрыгали белки. Запахло молодой зеленью и бесконечно богатым цветочным букетом.

— Всё пропало!.. — Завопил Калаш за моей спиной, прекращая мои любования лесом. — Да как же так-то?..

Я не шелохнулся, только расслышал как в паре шагов что-то тяжёлое рухнуло на землю, рассыпая в траве скрипучие железяки. Я лениво обернулся. Калаш присел на корточки и перебирал содержимое старого армейского ящика, так небрежно брошенного им на землю.

— Ты чего? — спросил я, разглядев его раздосадованную физиономию.

— А сам, что, не видишь? Всё пропало: автоматы, пистолеты, гранаты, патроны — всё заржавело и в негодность пришло, а порох отсырел. Дурацкий родник — весь склад подмочил…

— Что, совсем ничего не уцелело?

— Ай… — Махнул рукой Калаш. — У Рыжего спроси, он там переписью занимается, но я и без него тебе скажу, что из оружия нам только слёзы остались.

— Это ерунда, — отмахнулся я. — Оружия нам бы и так не хватило. Да-да, не смотри на меня так. Ну сколько там было тех автоматов? Несколько сотен?.. Да и патронов не густо. Даже для тренировок этого мало, так что не бери в голову. Ты лучше об экипировке мне расскажи.

— Ну, с экипировкой получше, — загорелись вдруг глаза Калаша. — Уже погрузили несколько сотен комплектов брони: бронежилеты, каски, рюкзаки — всё как новенькое. А электроника вообще была здорово запакована в герметичных контейнерах, так что раций и биноклей у нас теперь полно, ещё десяток дорогих аппаратов ночного видения откопались и большой генератор. Правда, без топлива толку-то от него, да?

— Посмотрим, — хмыкнул я. — А аптечки?

— Вот тут не знаю. Вроде вынесли много, но как там лекарства сохранились увидим уже в крепости.

Слушая Калаша, я ментально связался с Рыжим и осмотрел добычу его глазами. Вышло не густо. Протекающий в пещере ручей поработал на славу, воды в складе натекло по щиколотку, все ящики покрылись толстым слоем плесени, а оружие, разложенное на полках, сильно поржавело. Тем не менее оружейку опустошали основательно. Поклажу грузили на телеги, выстроившиеся на поляне. Возницы уже готовы были выступать в обратный путь.

— Ладно, вы знаете что делать, мне пора…

— Что, вот так просто исчезнешь? Опять? — взбудоражено подскочил Калаш. В два прыжка он оказался рядом и попытался ухватить меня за руку, но рассёк только воздух.

— Ну ты как ребёнок, ей Богу. Кристалл связи не потеряй, — фыркнул я и развеял иллюзию.

Лесные пейзажи в одно мгновение сменились серыми стенами просторного зала, который я облюбовал для своей лаборатории. У стен стояли столы, засыпанные листовками, исписанными разнообразными формулами. Там же громоздились заставленные склянками и перегонными кубами шкафы. Над столами нависали многочисленные деревянные полки, переливающиеся от сотен новеньких водяных кристаллов различных размеров и форм.

Я стоял посреди зала в центре объёмной ледяной пентаграммы. При помощи довольно лёгких манипуляций с живой материей пентаграмма оживала, линии на полу набирались силой, начинали пульсировать и в считанные мгновения обычный рисунок обрастал иллюзорными стенами, превращаясь в нечто вроде закрытой кабинки.

Стоя внутри такой иллюзии, я мог быстро связаться с Калашом или Рыжим… ну, до тех пор, пока они носили при себе кристаллы связи, которые я им вручил. В каждый такой кристалл помещалось небольшое плетение, похожее на клубок перепутанных ниток. Связная нить крепилась к пентаграмме и когда кристаллы от неё удалялись, помещённые в них клубки будто разматывались, а натягиваемая нить из живой материи служила проводником.

Кристалл взаимодействовал с аурами ребят и транслировал для меня все их ощущения: я мог видеть их глазами, мог слышать, чувствовать и даже отправить небольшой слепок своей ауры — иллюзорного двойника — в то место, где находились кристаллы. Жаль только пентаграмма, которую я тогда был способен создать, была очень слабой и за пределами леса кристаллы связи не работали. Но это был вопрос мастерства, так что я не унывал.

Усыпив пентаграмму, я вышел из кабинета и поспешил в тренировочный зал на заднем дворе. Это было одно из самых просторных помещений в крепости, потому сокровищницу решили обустроить именно там.

— Ну, справились? — хлопнул я по плечу Медведя, тихо подкравшись со спины.