Читаем Расколотые сны полностью

Расколотые сны

– Здравствуйте, доктор Келлер.

– Зовите меня Гилберт. Надеюсь, мы с вами станем друзьями. Как вы себя чувствуете?

– Говорят, я убила пятерых, – с болью вырвалось у Эшли. – Как, по-вашему, я должна себя чувствовать?!

– Вы точно помните, что убивали?

– Ничего я не помню.

– Я читал стенограмму вашего процесса, Эшли. И не считаю вас убийцей. Преступница – одно из ваших чужеродных «я». Для начала вам необходимо с ними познакомиться, а со временем и с вашей помощью мы заставим их уйти.

– Я… надеюсь, вам это под силу…

– Под силу. Твердо усвойте, что я от всей души хочу вам помочь и стать вашим союзником. Чужеродные «я» возникли в вашем мозгу лишь для того, чтобы защитить вас от невыносимой боли. Необходимо обнаружить, что именно вызвало эту боль, и мы поймем, когда и как родились ваши «заместители».

– Но… каким образом вам это удастся?

– Мы с вами будет разговаривать. И вспоминать. Время от времени придется применять гипноз или амитал натрия. Вас уже гипнотизировали раньше, не так ли?

– Да.

– Никто не собирается давить на вас или что-то делать насильно. У нас уйма времени, – ободряюще улыбнулся Келлер. – И как только все станет на свои места, вы покинете это заведение бодрая и здоровая.

Они беседовали почти час, и Эшли ушла от него гораздо более спокойной и уверенной в себе. Оказавшись в своей комнате, она начала молиться за человека, пообещавшего ей исцеление.

После ее ухода доктор Келлер отправился к Отто Луисону.

– Я начал работать с Паттерсон, – сообщил он главному врачу. – Должен сказать, начало неплохое. Уже одно то, что Эшли признает существование своей болезни и не отказывается от помощи, вселяет некоторые надежды.

– Прекрасно, Гилберт. Но тем не менее держите меня в курсе. Случай слишком тяжелый, и вполне возможны осложнения.

– Разумеется, Отто, вы совершенно правы.

Гилберт действительно был готов принять вызов, брошенный тяжелым недугом. В этой Эшли Паттерсон есть нечто необычное. Необходимо сделать все, чтобы вернуть ее к нормальной жизни.

Они разговаривали каждый день, и уже через неделю доктор решил провести сеанс гипноза. Узнав об этом, Эшли вскочила и в ужасе метнулась к двери.

– Нет! Не нужно!

– Но почему? – удивился Келлер. Эшли все это время была так спокойна, охотно отвечала на расспросы. Что могло так ее взволновать?

Но Эшли дрожала от страха. Он собирается вытащить на свет божий этих убийц! При одной мысли об этом ей становилось плохо.

– Пожалуйста, подождите! Я… я не желаю их знать.

– И не узнаете, – заверил Келлер. – По крайней мере пока.

– Обещаете?

– Честное слово.

– Тогда… тогда я согласна.

– Садитесь и успокойтесь.

Эшли нерешительно подошла к стулу и уселась.

– Готовы?

Девушка стиснула кулаки. Готова ли она? Нет и никогда не будет готова встретить то ужасное, что гнездится в ней, как гниль в яблоке!

– Да, – нерешительно пробормотала она.

– Прекрасно. Начинаем.

Потребовалось пятнадцать минут, чтобы Эшли отключилась. Гилберт сверился с записями. Тони Прескотт и Алетт Питерс. Пора начинать замену одной доминирующей личности на другую.

Взглянув на мирно спящую Эшли, он чуть подался вперед.

– Здравствуйте, Тони. Вы меня слышите?

Очевидно, его услышали, потому что вместо Эшли перед ним сидел совершенно другой человек. Оживленное недоброе лицо с чуть презрительной улыбкой. Неожиданно Тони запела:

Из полфунта рисаКашка хороша.Еще полфунта патоки —И веселись, душа.Теперь получше все смешать,Тарелочки на стол подать,И – прыг да скок – удрал хорек!

– У вас прекрасный голос, Тони. Давайте знакомиться. Я Гилберт Келлер.

– Знаю, что Келлер, – проворчала Тони.

– Рад встрече с вами. Вам уже говорили, что вы настоящая певица?

– Отвали.

– Нет, я серьезно. Вы когда-нибудь брали уроки пения? Готов побиться об заклад, так оно и есть.

– Вовсе нет. То есть я хотела, но моя…

«Ради всего святого прекрати этот ужасный вой! Какой идиот уверил тебя, что это пение?!»

– Словом, не важно.

– Тони, я хочу вам помочь.

– Да неужели, доки, детка? Так я и поверила. Скорее не терпится меня трахнуть!

– Почему вы так считаете?

– А разве не все мужики добиваются одного и того же? Козлы паршивые. Пока! Меня здесь нет!