Расколотый берег

Дебби стояла, обхватив себя руками, и как будто сразу повзрослела лет на шесть.

— Мне страшно, Джо.

— Почему это?

— Это я купила… для…

— Подруги?

Поколебавшись, она ответила:

— Нет, для друга.

— У Пиггота?

— Угу.

— Которого?

— Обязательно говорить?

— Я никому не разболтаю. Не по моей это части.

— Ну, Билли.

— И ты?

— Не-а… Нет, один раз, и мне не понравилось, нет!

Он взглянул прямо ей в глаза, выждал.

— Куришь?

— Нет-нет… Нет!

На улице завизжала бензопила, потом загудела, будто наткнулась на что-то твердое.

— Они же не… — запинаясь, произнесла она. — Про меня не скажут, да? Сюда не придут, да?

— Ну уж этого я не знаю, — ответил он. — Могу с ними переговорить, конечно. Как думаешь, что им лучше сказать?

Она намекнула, что им лучше сказать.

Кэшин пошел к сараю; грязь как будто сама липла к ботинкам. В самом дальнем углу, в темноте, на корточках сидел Берн и паяльной лампой счищал краску со старого кухонного буфета. Под синим пламенем слои краски чернели и пузырились. Пахло обугленным деревом и чем-то металлическим.

— Свинец, — потянув носом, определил Кэшин. — Краска свинцовая, что ли?

Берн выключил паяльную лампу и выпрямился. К щетине прилипли мелкие крошки краски.

— И что теперь? — только и сказал он.

— Опасно. Отравиться можешь.

Берн положил лампу на буфет.

— Ну да, да. Отравиться можно чем угодно. Как же вы, умельцы, умудрились подстрелить мальчишек?

— Не нарочно ведь, — ответил Кэшин. — Никто этого не хотел.

— Кори Паскоу в один класс с Сэмом ходил. Выгнали его еще из начальной школы за какую-то ерунду.

— Почти как Сэма.

— Сэм? Ну нет. Он так просто… сбился с пути. С Дебби говорил?

— Так, намекнул ей кое на что.

— А она что?

— Вроде дошло.

Берн кивнул:

— Что ж, будем надеяться, ё-мое. Я бы сказал тебе спасибо, если бы не это дерево. Сегодня все у тебя сгрузил. Там был какой-то мужик, помог.

— А, это Дейв Ребб. Помогает мне дом строить.

— Как это? Ты где его нашел?

— В сарае за Беккетом, у миссис Хейг. Он бродяжничал.

Берн покачал головой, поскреб щетину на подбородке, вытащил несколько крошек краски и внимательно посмотрел на них.

— Бродяга, говоришь… Какой из него работник?

— Ну, посмотрим. Он у Дэна Миллейна работает, так тот пока не жалуется.

— Вроде я его где-то видел… Давно, правда.

Они подошли к машине. Кэшин сел, опустил окно. Берн положил грязные руки на раму, внимательно посмотрел на него.

— Слышал, кто-то отлупил этого паразита Дерри Каллахана, — сказал он. — И еще спер из его магазина банку собачьей жратвы. Вы как, расследуете?

Кэшин нахмурился:

— Такую ерунду? Никто пока заявление не подавал. Когда получим, то, конечно, будем трудиться в поте лица. Сразу же облаву устроим, не беспокойся.

— Посмотрим.

— У себя смотри.

— Да ладно тебе! Говорить не хочешь?

— Отвали.

Берн довольно засмеялся и ткнул Кэшина в плечо кулаком.

— Ах ты гаденыш!

По дороге домой, при тонком свете фар, Кэшин прикинул, что его ложь по крайней мере на полгода должна отбить у Дебби охоту к наркотикам.

Полгода — это долго. Вот и хорошо. Обычно его ложь жила гораздо меньше.

* * *

По каким-то неведомым для него причинам Кендалл Роджерс захотела, чтобы он отвечал за организацию работы полицейских на марше.

— Я в отпуске, — напомнил он.

— Это всего час, может, чуть больше.

— Что там случится-то? Это же Порт-Монро.

Сказав это, он понял, что ошибся.

— Я была бы тебе крайне признательна, — произнесла она, не глядя на него. — Ты бы очень меня обязал.

— Обязал, скажешь тоже. Прямо касса взаимопомощи.

Участники марша собирались у почты, на главной улице. Кендалл стояла на том же конце, что и Кэшин, — возле Мурхауз-стрит. Карл Векслер руководил уличным движением на перекрестке с Уоллес-стрит, а зимой в одиннадцать утра в Порт-Монро это была совсем не прибыльная работа. Правда, он раздувал из этого серьезное дело: направлял машины то туда, то сюда, махал руками, будто стюардесса на борту самолета, показывающая расположение аварийных выходов. Кэшин заметил, как легко различить в толпе пришлых — которые купили жилье в Порте по высокой цене, а теперь хотели «поднять разводной мост», — все они, как один, носили аккуратные стрижки, дорогие куртки и отличные кожаные ботинки.

В объявленное время начала марша тучный фотограф из «Вестника Кромарти» уныло подглядывал на толпу из трех десятков человек, больше половины которой составляли женщины. Из-за угла потянулась колонна учеников начальной школы в разноцветных дождевиках, похожая на длинного разноцветного крокодила, во главе с худощавым лысоватым директором, который держал за руки мальчика и девочку. Дети несли плакаты, явно наскоро написанные поутру в классе рисования на листах белого ватмана и приделанные к длинным палкам.

ПРОЧЬ ОТ НАШЕГО УСТЬЯ!

НЕ ПОРТИТЕ НАШИ ПЛЯЖИ!

ПРИРОДА — ДЛЯ ВСЕХ, НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ БОГАТЫХ!