Расколотый мир

– Но знаешь о чем я подумала? Не исключено, что кличка Пенс является модификацией настоящей клички, близкой по смыслу. По ассоциации. Не идет этому красавцу-сеттеру имя Пенс! Я даже спросила Степана, отчего он так своего пса унизил… Может, его настоящее имя Фунт? Или, еще лучше, Стерлинг?

– Стерлинг, как английская монета? Или как серебро?

– Ты навел меня на мысль… Такую рыжую собаку нельзя назвать Серебром, ну никак! Если моя догадка правильна и он придумал Пенс по цепочке ассоциаций… То тогда в оригинале собаку он должен был назвать, к примеру, Голд – золото! Или даже Купер – то есть медь, это ближе всего по цвету… С другой стороны, я сильно сомневаюсь, что Степан владеет английским…

– Хорошо. Будем проверять все возможные варианты. – Алексей снова сосредоточился на записках своего ассистента. – Игорь тут набросал кое-какие соображения о твоей статье… Это та, месячной давности, которую я читал?

– Полуторамесячной. Игорь считает, что она могла вызвать желание мести.

– Желание-то вызвать она могла… Но если Степан – мститель за статью, то можно предположить, что он из той самой «поросли», на которую распространяется протекционизм. А ведь, по твоим сведениям, парень почти сирота: отец бросил семью давно, мать спилась. Каким боком он в эту «поросль» затесался?

– Может, родственник какой-то? Дядя-тетя?

Может, может. Только Алексей в этом сомневался. Он помнил, как Александра говорила о своем поклоннике: травма, мол, у парнишки из-за разбитой семьи. Если бы водилась в его биографии «добрая фея» (или «добрый фей»), то травма бы подлечилась. Разве не так?

Кис не был профессиональным психологом, и рассуждал он просто: мама с папой имеют в жизни ребенка, конечно же, первостепенную важность, но ребенок растет, и потребность в маме-папе снижается. Тем более если на горизонте возникает добрый дядюшка (добрая тетушка), который берется опекать мальчика. Причем опекать так серьезно, что парень почувствовал себя причастным к той «золотой молодежи», о которой писала Саша, в силу чего счел себя лично задетым ее статьей!

Но при таком волшебном повороте жизни мальчишка не сохранил бы столь явных признаков травмы, «диагностированной» Александрой! Уж что-нибудь одно, граждане: либо травмированный и неудовлетворенный мальчик, которого страшно обделили; либо развращенный отпрыск из богатой семьи, которого, напротив, очень многим наделили.

Наверное, он, Кис, был слишком прост. Даже примитивен. Существуют какие-то сложности в человеческой природе. Он плохо их понимал и упорно относил к разделу душевного нездоровья, за что не раз в своей жизни был порицаем людьми более тонкими…

Но что-то не верилось ему в месть Степана за статью.

«Он запросит выкуп, – подумал он, глянув на часы. – Нужно только дождаться его звонка. От него и примемся танцевать!»

День второй, раннее утро.

В городе

Этот чертов алкаш помешал ему. Рома хотел забрать с собой все свои пожитки, чтобы больше не возвращаться в квартиру Николая Петровича, но не мог же он выносить чемодан под любопытным взглядом инвалида! Тот бы непременно пристал, как-куда-чего-отчего… А ночью, пока инвалид спит, отнести чемодан в машину не получилось: дети, как назло, все время плакали.

Ну да ладно. Кто станет искать Рому у алкаша? Он оттого-то и комнату у него снял, что алкаш. Несколько хозяев обошел, но не подходили они ему. А инвалид – в самый раз. И что выпивает постоянно, и что безногий, редко куда ходит, – меньше трепаться станет с соседями. Правда, любопытный он оказался не в меру.

Ну, ничего. Они на него никогда не выйдут. Роман все отлично продумал! И он гордился собой, было чем.

А за своими вещами он съездит, успеется. Главное, что все шло по плану. От машины он избавился еще вчера: вернул в автосервис. Подфартило ему с ней: один клиент купил дочери в подарок «РАВ-4», попросил Рому обкатать. Он и обкатал! От собаки, правда, рыжая шерсть в багажнике осталась и от колес коляски немножко грязи, но он вчера все тщательно вычистил. Ни соринки, ни шерстинки! Задние кресла на место поставил – их пришлось заранее снять, иначе бы коляска не влезла в слишком маленький багажник. И теперь все в первозданном виде. Никто сроду не догадается, для чего послужила «Тойота»!

Теперь следовало избавиться от собаки. С Ланой он уже договорился, что вернет сегодня пса, – типа, он с девушкой удачно познакомился, спасибо, все отлично! Лана его в полдвенадцатого ждет – встает она только к одиннадцати. Клиентов принимает от двух часов дня и до восьми вечера. Шесть часов работы (и то минус перерыв!), а денег куча. Не жизнь, а малина!

Впрочем, Лана ему нравилась. Она была хорошей теткой. Собаку дала, выручила. К тому же ему щедро платила. И глазки Роме строила. Ему это льстило. Хотя он видел, что Лана всем строит глазки. Уж она бы не стала страдать из-за одного мужчины всю жизнь, как его мама! И правильно! Оттого Лана и была такая здоровая и веселая.