Расколотый мир

Разбиться на машине? Неплохой вариант, уйти вместе со своим «Вольво», единственным родным существом, оставшимся у него после смерти мамы… Страшно только одно: остаться живым и покалечиться. И жить дальше, как Николай Петрович, в инвалидном кресле…

А еще существуют какие-то таблетки, которыми можно отравиться! Но Роман не знал какие…

Выходило, что остается ему повеситься. Или утопиться. На Москве-реке ледок еще тонкий: если пойти по нему, то непременно провалишься…

При этой мысли его передернуло. Он сразу представил, как начнет барахтаться в ледяной воде, как в последний момент инстинкт самосохранения даст себя знать, и он примется цепляться за хрупкий лед…

Хоть бы кто-нибудь его убил! Ну, просто так, от нечего делать! Пырнул ножом или лучше бы застрелил из пистолета…

Пистолет! Вот что ему нужно! Быстро и безболезненно!

Только где его найти? Где-то ведь можно, наверняка можно!

В Интернете, конечно, в Интернете! Там найдется все, что угодно!

Но домой возвращаться нельзя. До Романа уже могли добраться, и дома его в таком случае ждет засада…

Интернет-кафе!!!

Покружив по улицам центра, Роман обнаружил искомое заведение. И меньше чем через два часа он уже назначил встречу продавцу пистолета на окраине Москвы, в Новогирееве. Наверное, продавцу оружия так удобнее, а Роману было все равно.

И он поехал в Новогиреево.

– Вера-а-а! Не молчи, прошу тебя!

– Алексей…

– Что?! Не темни, говори прямо!

– Хорошо, – согласилась Вера. – Да, письмо Романа наводит на мысль о том, что он решил уйти из жизни. Ты ведь это хотел узнать?

– Это.

– Я тебе ответила.

– Спасибо.

– Кис…

– Вера, не трать слова.

– Кис, послушай меня! – сердито ответила она. – У меня нет привычки тратить слова понапрасну!

– Хорошо. Слушаю.

– Только я ничего не гарантирую…

– Я знаю, Вера.

– Я только предполагаю…

– Я тоже обычно только предполагаю, Вера.

– Он не уйдет просто так.

– Но он действительно намерен уйти, да?

– Он намерен… Он думает, что намерен!

– Объясни!

– Алексей, первым делом ты не должен чувствовать себя виноватым перед ним!

– Вера, оставь мне это решать самому. Скажи мне про Романа!

– Не оставлю! Ты чувствуешь себя виноватым, и ты сейчас готов…

– Вера!!!

– Не перебивай! Ты готов ему все простить, все! А этого быть не должно!

– Ты забыла. Ты просто забыла, что я умный. Я не умею так точно говорить, как ты, но это не значит, что я идиот!

– О боже. Ты о чем?!

– Я о том, что далеко не готов его простить. При условии, что он не кинется сегодня же в реку, не повесится, не отравится… Я готов надавать ему пендюлей, но для этого нужно, чтобы он был жив, черт возьми!

– Он не уйдет из жизни…

– Ты уверена?!

– Ты мне дашь договорить?! Я уверена в том, что он не уйдет просто так, Кис, – не повидавшись с тобой!

– Хм, он решит меня окончательно угробить и повеситься на моих глазах? На тополе в ближайшем к моему дому сквере?

– Не ерничай, Кис!

– Да уж куда мне…

– Короче, – строго ответила Вера, – ему нужно знать, как относится к нему отец. То есть ты.

– Ты считаешь, что я должен ему отправить рождественскую открытку? Типа: приходи, дорогой, мы тебя тут заждались, подарки лежат под елкой, и забудь о том, как ты подло поступил?!

– Кис, – Вера, похоже, совсем рассердилась. – Не утомляй меня!

– Что я не так сказал?!

Бедная Вера. Алексей, всегда столь сдержанный, чувствовал себя сейчас так, словно в машине потерял управление. И, сам того не желая, скидывал на Веру все свои сомнения, противоречивые чувства, страхи и надежды.

– Верик… – Кис смягчил тон. – Прости. Ты сказала, что он захочет узнать, как я к нему отношусь… Правильно? И ничего не предпримет… не покончит с собой раньше, чем поймет мое к нему отношение… Так?

– Так, Кис. Мысль о самоубийстве – это, скорее всего, эмоция, а не намерение. После того, что он сделал, он понял, что любовь отца ему не заслужить, и теперь хочет наказать себя. Но раз он тебе об этом пишет, то, вероятно, еще надеется на прощение…

– И каким образом он станет это выяснять?

– Не знаю, Алексей. Ищи внимательно вокруг себя! Он окажется где-то рядом, он придет…

Впервые в жизни Роман держал в руке пистолет. Он оказался довольно тяжелым – такой внушительный и холодный кусок металла.

Продавец объяснял устройство пистолета и показывал, как им пользоваться. Роман рассеянно слушал его объяснения.

– …и нажать на спусковой крючок…

– На что?

– А тебе зачем, собственно, пистолет-то?

– Так… На всякий случай. Для самозащиты.

– И как же ты будешь самозащищаться, когда пользоваться им не умеешь и меня не слушаешь?

– Извините.

Продавцом был толстый дядька с сальными редкими волосами, все жизненные интересы которого, кажется, сводились к оружию. Или к деньгам, которые он выручал за него. Они стояли в каком-то дворе возле электрораспределителя, откуда их видеть никто не мог – ни прохожие, ни жильцы из окон.

– Да мне-то что! Тебе надо – слушай. Не надо – хиляй отсюда. Деньги я получил, мне по фигу.

– Мне надо! – смутился Роман.

На этот раз он сосредоточился и внимательно выслушал инструкцию по обращению с пистолетом…