Расколотый рай

Повернув изящную ручку, настоящее произведение искусства дизайна, он вышел на балкон. В лицо пахнул теплый ветерок, наполненный чистым ароматом пустыни, легкий, как шелковый женский шарф.

«Отец, ты был бы доволен тем, во что превратился наш старый особняк».

Общую концепцию устройства отеля, основанную на задумках Харри Траска, разработал Натан. Основой послужил авалонский особняк, построенный в тридцатые годы одним бывшим гангстером, который приехал в Аризону после отмены «сухого закона». Этот особняк в конце концов достался Харри Траску, который мечтал превратить его в курортный отель. Сейчас его мечта сбылась. Правда, от прежнего особняка почти ничего не осталось.

Натан говорил, что архитектура отеля являет собой гибрид идей Франка Ллойда Райта и испанского колониального стиля. Траску же он казался воплощением голливудских фантазий в чистом виде, прямо из фильмов тридцатых годов. А он знал, какую силу имеет хорошая фантазия.

В самом низу, отражая лучи полуденного солнца, посверкивал открытый бассейн, украшенный причудливыми скульптурами. За ним виднелось поле для гольфа загородного клуба «Красный каньон». Легкомысленную роскошь цивилизации обрамляла мрачная, не подвластная времени суровая красота окружающих гор, имеющих форму башен со шпилями и крепостных валов рыжеватого цвета.

«После того как я фактически всю жизнь прожил в царстве облачной прохлады тихоокеанского северо-запада, — удивлялся сам себе Траск, — эти пугающе нереальные утесы и ущелья в окрестностях Авалона должны были бы восприниматься мной, как совершенно чуждые…»

Приехав сюда три дня назад, он оказался полностью неподготовленным к тому воздействию, какое оказала на него здешняя природа, и все еще не мог понять, почему в тридцать пять лет его так внезапно захватил этот ландшафт, как будто перенесенный из научно-фантастического романа.

Помнится, двенадцать лет назад от обозрения этих мест он никакого удовольствия не получал. Тогда он провел здесь всего лишь сорок восемь ужасных часов — похороны отца, тревога за будущее, свое и брата, и бесконечные попытки преодолеть в себе чувство вины, которое разъедало нутро. Единственное, что он испытывал тогда к Авалону, это ненависть.

Но на этот раз все складывалось совершенно иначе. При въезде в город он встретил у Авалонского обрыва эту женщину с глазами, похожими на магические кристаллы.

Перед ним снова возник ее образ. Гладкие темные волосы, обрамляющие красивое, слегка скуластое лицо, правильной формы нос и внимательная настороженность спокойных, прекрасных голубовато-зеленых глаз.

Когда она повернулась к нему спиной и пошла по дорожке, в ее движениях, походке было столько подспудной неосознанной чувственности, что у Траска на мгновение перехватило дыхание.

Она не носила серебряного браслета с бирюзовыми камешками. В таких браслетах ходила добрая половина города. Его отсутствие, насколько он мог судить, указывало на то, что участницей массовки «Института других измерений» она не является.

Он также заметил, что на ее руке отсутствует еще одно ювелирное украшение. Обручальное кольцо.

И вдруг Траска осенило.

Господи, худенькая девочка-подросток с большими тревожными глазами! Он тогда напугал ее, наверное, до смерти, в тот вечер двенадцать лет назад, но она все равно сняла телефонную трубку и повелительным тоном приказала ему покинуть дом Кеньона с отчаянной решимостью, которую он никогда не забудет.

Траск уже знал имя этой девочки от частного детектива, которого он нанял несколько месяцев назад.

Алекса Чемберс.

Так зачем же, черт возьми, ей понадобилось приглашение на презентацию?

Глава 6

— Значит, вопрос об использовании площади в Торговом центре мы решили. — Алекса положила ручку и взяла чашку с чаем. — Что еще?

— Еще? — Фостер Редстоун тоже потянулся за своим чаем, сверкнув при этом браслетом «Измерений». Так сокращенно называли в городе «Институт других измерений». Чаще говорили просто «Институт». В общем, полного названия заведения в обиходе практически никто не произносил. Браслет у Фостера бы не простой, а уникальный. Конечно, те же серебро и бирюза, но дорогой и с замысловатым дизайном. — Да, пожалуй, все. Серьезных инцидентов я не предвижу. После восьми вечера в субботу все будут в «Институте». Все задержавшиеся успеют поставить свои машины, чтобы вовремя попасть на выступление Уэбстера и полюбоваться фейерверком.

— А с парковкой там проблем не возникнет? — Алекса, сидевшая напротив за маленьким столиком в кафе «Апогей», закрыла папку с планами проведения весеннего Авалонского фестиваля. — В мэрии предсказывают, что гостей в этом году на фестиваль приедет намного больше, чем в прошлом.

— Мы все устроим, — невозмутимо отозвался Фостер. — За воротами места хватит всем желающим.