Расколотый разум

– Она это сделала. Я узнала. Помогла ей все скрыть.

– Не так быстро. Мне нужно понять. – Она что-то берет со стола, перебирает в руках и кладет на место. – Она вам как-то дала понять, что зла на Аманду? Она думала о чем-то таком?

– Конечно нет. – Девушка почти перебивает, так она хочет ответить. Она кладет руки на колени, одну поверх другой, как охапки хвороста. Хочет, чтобы они не двигались.

– Тогда как вы узнали, что нужно туда пойти? – Голос старшей женщины становится громче. Она теряет контроль над собой, пока девушка его обретает. Они полностью сосредоточены друг на друге. Одна сдерживает эмоции, вторая их выплескивает.

– Я пошла домой проведать ее. Я волновалась. И не могла уснуть той ночью. Думала провести ночь дома, дать Магдалене выходной.

– Почему вы нам этого не сказали?

– Потому что одно потянуло бы за собой другое, вы бы начали задавать слишком много вопросов.

– Итак?

– Я припарковалась рядом с гаражом. За домом. И увидела, как мама идет вниз по улице. Она была перепачкана кровью. Я смогла добиться от нее единственного слова: «Аманда». Так я привела ее туда. И нашла Аманду.

– Ваша мать сказала, почему это сделала?

– Она сказала, что из-за шантажа.

– Шантажа?

– Да.

– По поводу?

– Обо мне. Об обстоятельствах моего появления на свет. Что моя мать не знала, кто был моим отцом. Не наверняка. Аманда собиралась рассказать.

– Кому рассказать? Ваш отец был мертв. Кому еще было бы до этого дело?

– Мне. Какая ирония. Моя мать убила, встав на мою защиту. Или ради какой-то идеи, что я не вынесу правды. Или, может, Аманда зашла слишком далеко.

– Итак, вы все убрали.

– Итак, я все убрала, – отвечает девушка. Она еще больше успокоилась. Почти расслабилась.

– А что вы сделали с пальцами?

– Связала и бросила в Чикаго-ривер, с моста на Кинзи-стрит.

– Хорошую работу проделали. А со скальпелем?

– Вы имеете в виду лезвия для скальпеля? Выбросила вместе с пальцами. Попробовала забрать и рукоятку. Но мать мне не отдала ее. Отнесла домой вместе с неиспользованными лезвиями. Остальное вы о них знаете.

Женщина постарше ходит. Взад-вперед, от стены к столу.

– Да. Остальное я знаю.

Она снова смотрит на тебя. Они обе смотрят. Ты больше не невидимка. И ты не уверена, что тебе это нравится. Тебе больше нравилось парить в эфире, там было безопаснее.

– Но пальцы, – вдруг говорит женщина. – Почему пальцы?

Девушка вздрагивает. Отворачивается от тебя, будто бы не в силах вынести это зрелище. Она отвечает женщине, не смотря на нее:

– Я не знаю. Ни малейшей догадки. Такой Аманда была, когда я нашла ее.

На мгновение женщина замолкает. Потом подходит, садится рядом с тобой и берет тебя за руку.

– Вы следили за ходом беседы, доктор Уайт?

– В моей голове картинки, – говоришь ты. – Не приятные видения. Они другого рода.

– То, как все случилось?

– Ужасающая картина.

– Да. Несомненно, она такой и была. Можете рассказать нам, почему изуродовали ее руку?

– У нее было что-то, нужное мне. Она не отдавала.

Женщина вдруг насторожилась, вытянула руку и снова взяла твою ладонь.

– Что вы сказали? – спрашивает она вкрадчивым голосом, который не сочетается с силой ее хватки. – А что у нее было?

– Медальон.

– Медальон? – Старшая женщина этого не ожидала. – Медальон со святым Христофором?

Девушка выпрямляется. Она смотрит на старшую.

– Мама.

Ты от нее отмахиваешься.

– У Аманды был медальон. Она его не отдавала.

– Но я не понимаю. Почему он был у нее?

– Мама…

Снаружи слышатся голоса, в затемненной верхней половине двери видна чья-то тень. Громкий стук – тук-тук-тук-тук. Женщина встает со стула и бросается к двери как раз в тот момент, когда та открывается. Она подставляет ногу, не впуская внутрь того, кто там стоит. Произносит тихо несколько слов, закрывает и запирает дверь, потом садится.

– Вы говорили. О медальоне.

Ты не знаешь, о чем она.

– Медальон, – повторяешь ты.

– Да, медальон. – В ее голосе слышно разочарование. – Вы собирались мне о нем рассказать. Об Аманде и медальоне. Что-то связанное с пальцами.

Она снова встает, обходит стол, тянется, будто бы хочет схватить тебя за плечи. Чтобы вытрясти это из тебя. Но что? Ты для нее бесполезна. Ты качаешь головой.

Девушка открывает рот, сомневается, но все же заговаривает:

– Аманда держала в руке медальон. Наверное, она сорвала его с шеи моей матери, когда они боролись. А потом наступило трупное окоченение.

Женщина отходит от тебя, поворачивается к девушке. На ее лицо стоит посмотреть.

– То есть она отрезала ей все пальцы, чтобы его забрать.

– Фиона, – произносишь ты.

– Да, мам, я здесь.

– Фиона, девочка моя.

В голосе женщины слышится лед.

– Маленькая, но талантливая актриса. – Она обращается к девушке. – Мы могли бы выдвинуть вам обвинение в соучастии.

Теперь девушка дрожит. Настал ее черед мерить комнату шагами.

– Продолжайте говорить о пальцах, пожалуйста. Пожалуйста, Дженнифер. Попытайтесь вспомнить.

Но ты молчишь. Ты сказала все, что было, без утайки. Ты сидишь в странной комнате с двумя странными женщинами. Ноги болят. В желудке пусто. Ты хочешь пойти домой.

– Уже пора, – говоришь ты. – Мой отец, он будет так волноваться.

Девушка снова заговаривает: