Расколовшаяся Луна (ЛП)

Пауль прервал себя. Я попыталась понять, что он мне рассказал. Чувство отвращения? Всё, что я раньше считала противным, заставляло глаза Пауля святиться. Во время каникул он из воды, муки, яйца и какао подделывал дерьмо и с самоотверженностью распределял его на все крышки унитазов и дорожки в саду бабушки. Он экспериментировал со слизью улиток, а с личинками из мусорной бочки устраивал гонки на столе гостиной (в тот день даже у мамы была истерика). Всякий раз, когда у кого-то шла кровь, Пауль был там. Один раз он даже облизал кровь, которая капала у меня из раны на коленке, потому что хотел знать, какой она была на вкус.

Но только что он мне не соврал. Это я точно знала. Пауль перенёс полное изменение личности, и в этом, должно быть, был виноват Мар. Это было единственным объяснением, которое пришло мне в голову. Потому что это подходило так же к его слабой иммунной системе. Обычно у медицинского персонала в больнице со временем появлялась более стабильная иммунная система. С Паулем же случилось всё совсем наоборот. Что насчёт этого сказал Колин? Мары могли нанести ущерб защитным механизмам человека.

- Как давно это случилось? - спросила я в свободном разговорном стиле, хотя мне стало плохо, так что я почти больше не могла чувствовать запах кофе и отставила свою чашку в сторону.

- Два года назад я перестал работать в больнице. А полтора года назад забросил учёбу в университете. В этом больше не было никакого смысла. Исследованиями я не хочу заниматься. Это не для меня. - В виде исключения в этом он был прав. Пауль любил работать своими руками.

Два года назад ... Это означало, что он, как минимум, уже два года подвергается атакам. На одно мгновение у меня появилось такое чувство, что кровать под нами сносит в сторону. Как он только мог это выдерживать? В один момент я поняла, каким сильным был Пауль. Сильным и стойким. Он не знал, что с ним происходило, чувствовал каждый день, что становился более вялым и обессиленным и что ему не хватало энергии для самых обыкновенных вещей. У него была депрессия и меланхолия. И, тем не менее, он каждое утро вставал с кровати, которая однажды ночью станет его могилой, и церемонно завтракал, как будто у него ещё были все возможности мира. Он каждое утро начинал жить заново. То, что он считал себя геем, вдруг стало для меня несущественным.

Теперь он снова закашлял, и я ясно слышала, что его лёгкие вибрировали.

- Блин, я такой разбитый ... Я хотел бы знать, из-за чего это у меня. Но врачи ничего не находят.

- Может быть, это уйдёт само по себе. Ты просто должен иметь немного терпения. Тогда наступит весна, и всё станет лучше. - Мой голос дрожал, но я избегала вопросительного взгляда Пауля. Хорошо, что я дала Тильману кредитную карточку. Надеюсь, что он был в пути, и надеюсь, он не попадёт в аварию. Сейчас он был нужен мне, как никогда. Нам нельзя делать ошибок. Я проглотила свою панику и встала.

- Ладно. Завтра вечером в шесть, я что-нибудь приготовлю. - Я поспешно удалилась на кухню, прежде чем Пауль смог заметить мой страх. Два года. Почему так долго? Почему Мар прямо-таки впился в него? Это было не типично. По словам папы и Колина, Мары работали эффективно. Они высасывали, что могли получить, пока сны не теряли свою питательную ценность. Потом они оставляли своих жертв. Возможно ли то, что он был атакован несколькими Марами подряд? И было ли это связано с папиными махинациями? Была ли это своего рода месть Маров за то, что полукровка вмешался в их дела?

Существовало только одно существо, которому я могла задать эти вопросы. Колин. Я услышала, как в голове зашумел прибой, когда в первый раз после той несчастной ночи произнесла название острова, на котором это случилось.

- Тришин. - Я ненавидела это слово. Оно было моим личным ужасом, как дракон Катла для братьев Львиное сердце. Но они преодолели свой страх перед Катлай.

И, тем не менее, я оставалась сидеть за кухонным столом, уставившись на свои бледные руки, которые пассивно лежали предо мной, и ждала, пока Пауль не пришёл ко мне и не включил музыку, он из необъяснимых источников заправился силой, а вода - погибель для нас обоих – отражалась, переливаясь, в его глазах.

Глава 30.

Танец Солнца

- Ну, наконец-то! Вот и ты! - воскликнула я более укоризненно, чем хотела, когда Тильман ворвался в комнату примерно в десять часов вечера, в обеих руках держа два больших бумажных стакана кофе на вынос, а на плече висела набитая спортивная сумка. - Где Пауль? Как он? Всё в порядке? Ты достал камеру?

- Осторожно, горячий. - Тильман сунул мне в руку один стакан. - Выпей так быстро, как можешь. - Он опустил сумку на пол и поставил свой бумажный стакан на письменный стол. - С Паулем всё в порядке. Всё время после обеда оба были в сауне. Теперь они сидят внизу в ягуаре и ссорятся.

Я с чувством отвращения скривилась. Пауль и Францёз вместе в сауне - этого я не хотела себе представлять, но моё воображение это вовсе не интересовало. Оно просто сделало это, не спросив меня.