Расколовшаяся Луна (ЛП)

Одна из любимых тем господина Шютц (не принимая во внимание любовную капельку). Но оба эти случая произошли не поблизости со мной. В этом отношении судьба должна была ещё завершить начатое.

И когда я, во время этого безобидного девичника в Кёльне, увидела видео, то была снова поймана в своих снах, с уверенностью, что умру - если не сегодня, то через несколько дней. Больше не было надежды. Мы сами создали для себя своё собственное уничтожение. И важной была ещё только одна вещь: кого мы будем обнимать, когда это случится? Где был человек, которого мы любили?

Даже теперь, годы спустя, перед моими глазами всплыли сцены из клипа, как будто я видела его только вчера, и я ничего не могла сделать против этого ужасного чувства, которое послало через мою грудь рыдания, рыдания, которые ничего не могло облегчить, совсем ничего ... Двое любящих, которые в молчаливом согласии заворачиваются в тонкое одеяло, чтобы быть рядом друг с другом, когда умрут. Последний взгляд на детей, которые мирно спят. Потом взрыв.

Вспыхнувший свет. Цветная юла под кроватью ... Юла ... Мой взгляд размылся. О Боже. Что я тут собственно делала? Разрабатывала планы, как снова встретить Гришу? Я что, совсем потеряла рассудок?

- Эли ... пожалуйста ...! - Крик Тильмана - по-другому мы не могли изъясняться - звучал предостерегающе, даже немного раздражённо. У него были все основания быть раздражённым. Мне нельзя было портить настроение. Как в тот вечер с Дженни и Николь. А в этот раз от этого зависело очень многое. Но здесь, посреди толпы, не было ванной, где я могла бы уединиться, чтобы спокойно поплакать и снова и снова вдалбливать себе, что то, что я только что видела, было только плодом апокалиптически предрасположенного режиссёра, который хотел поважничать.

Не реально. Дети были живы. Все были живы. Никакого взрыва не было. Юла потом была запакована в коробку и поставлена назад на полочку к другим реквизитам. Это только шоу.

Но пока у меня не было шанса сбежать от музыки, эти мысли ни к чему не привели. Уже Пауль повернулся ко мне, потому что я отступила назад на пару шагов и толкнула парочку, чьи обе половинки засунули языки друг другу в рот. Прежде чем он мог посмотреть мне в глаза и понять, что случилось, я спрятала своё лицо на шее Тильмана. Он тут же сообразил и обнял меня за плечи. Мы прикинулись влюблёнными, потому что по-другому было нельзя.

- Мне нужно к Колину, - крикнула я ему в ухо, в то время, как он всё ещё крепко держал меня и мы должны были выглядеть так, будто стрела Купидона пронзила нас со всех сторон и, по меньшей мере, десять раз. - Я должна ещё раз поговорить с ним, прежде чем мы умрём!

- Мы не умрём! Не болтай всякого дерьма, Эли! И разве ты не боялась Колина? - Да, боялась! - Я увидела краем глаза, что Джианна и Пауль держались интимно за руки и склонили друг к другу головы. Они точно говорили о нас.

Очень хорошо, пусть себе говорят, если думают, что мы теперь всё-таки влюбились друг в друга, и ничего не заметят из того, что я чувствовала по-настоящему.

- Я всё ещё боюсь его, но ... я его люблю и ... что, если я ошибаюсь, и он погибнет так же, как мы, а мы не смогли спокойно поговорить друг с другом? Он единственный, кого я хочу иметь поблизости, когда наступит конец, и именно он ...

- Конец не наступит! - Тильман взял моё лицо в руки и посмотрел на меня с неумолимой твёрдостью. Я улыбнулась, потому что Пауль бросил на нас взгляд, но Тильман, который стоял к нему спиной, совсем не собирался отвечать на мою улыбку. - Конец не наступит, слышишь? Не смей в это верить.

Я посмотрела на него твёрдо, больше не улыбаясь, но всё же почти с любовью, потому что его мне тоже будет не хватать, если придётся уйти.

- У меня такое чувство уже несколько недель, Тильман. - Я говорила тихо - он не услышит меня, самое большее прочитает по губам одно-два слова. Не больше. Но это не имело значения. - Один из нас умрёт. Скорее всего, я. Я это чувствую. Я только поэтому здесь с вами, потому что всё равно не могу этого избежать. У меня просто нет выбора. Но мне так хочется увидеть его ещё раз.

Тильман взял мою голову и прижал к своему плечу, чтобы Пауль и Джианна не смогли увидеть слёзы в моих глазах.

- Если мы умрём, то пусть умрём счастливыми. Хорошо, Эли? Мы умрём счастливыми. Ты это поняла?

Песня закончилась и аплодисменты разразились. "Бис" - крики со всех сторон. Я взяла уголок от воротника рубашки Тильмана и вытерла слёзы с уголков глаз, прежде чем повернулась к той, действующей на нервы особе, которая лихорадочно дергала меня за рукав. Это была Джианна.

- Эй, вы, голубки, нам пора смываться, если не хотим задохнуться в толпе ... Это всегда самое лучшее, убраться перед дополнением! Потому что любой дурак хочет видеть дополнение! - Она смотрела на нас с гордостью. - Многолетний опыт журналистки!

Нам удалось пробраться мимо всех этих весёлых людей и пройти через выход, прежде чем началось большое бегство масс. У меня в ушах всё ещё раздавалась запоминающаяся мелодия. Dancing with tears in my eyes ... weeping for the memory of a life gone by ...