Раскопки с миллиардером

Он почесал лоб. Он должен был догадаться о ребенке. Он, мать его, должен был догадаться о ее беременности. Теперь все стало понятно. Почему упертая, осторожная, независимая Вайолет, наслаждавшаяся летними каникулами, настаивала, чтобы он бросил колледж, и они начали жить вместе. Каким же он был глупцом. Как сильно был увлечен работой с профессором ДеВиттом, что не понял причину расстройства Вайолет и ее скоропостижного возвращения в Штаты.

Она была беременна. Она хотела этого ребенка и … хотела его. А он бросил ее. Блядь, даже не помчался за ней и не сказал, как сильно хотел быть с ней. Он думал, она была замужем и больше ему не принадлежала. Но это была ложь, ложь, придуманная ее отцом.

      Сегодня он лишился всего.

Он всегда считал профессора своим наставникам, своего рода отцом. Он всегда знал, что тот был хитрым ублюдком, но всегда восхищался, как он добивался желаемого. Джонатан доверял ему, считал его одним из своих близких друзей, считал, что между ними есть взаимное уважение.

Оказалось, это все брехня. ДеВитт без зазрения совести соврал ему о Вайолет, чтобы Джонатан остался с ним и продолжал спонсировать его проекты. В то время, как Джонатан бросил любимую женщину в тот момент, когда она была беременна и напугана. И она потеряла ребенка, и винила во всем его.

Он опрокинул еще один стакан скотча, затем забрал у бармена бутылку и начал пить прямо из горла.

Вайолет презирала его. Он был чертовски рад узнать, что она не замужем и никогда не была, а, значит, каким-то образом он мог еще вернуть ее.

Но теперь этого никогда не случится. Он не сможет ничего исправить. Он не сможет снова влюбить ее в себя, ведь между ними всегда будут воспоминания о выкидыше, о выкидыше, случившемся по его вине.

Он потерял ее навсегда. Он не сможет ничего изменить. Джонатан вновь отпил из бутылки. Вкус был отвратительным, но какая теперь разница? Ему было плевать. Жизнь потеряла для него всякий смысл.

На следующий день. 

Вайолет убавила звук телевизора в своем гостиничном номере и посмотрела на телефон. После минуты размышления, она позвонила на стойку администратора. — Добрый день. Я ищу мистера Лаенса. Не могли бы вы соединить меня с его номером.

Ее звонок перевели на его номер, но, как и прошлым вечером, она слышала только гудки. Джонатан не отвечал.

Она начала волноваться. Не то, чтобы Джонатан игнорировал ее, хотя ей было все равно, он совершенно не отвечал на ее звонки. После вчерашнего признания она ощущала себя потерянной. Чувствуя себе потерянной, она больше не испытывала ненависти, просто уставшей. Очень уставшей. И больше всего на свете ей хотелось закончить их дело и вернуться к своей тихой, спокойной жизни.

Разве они не должны сейчас заниматься этим дурацким поиском? Ей казалось большой тратой времени простое отсиживание в номере отеля в Нью—Мехико. Если она сейчас соберется и уедет обратно в Детройт, он откажется платить обещанные школе деньги за то, что она нарушила их договоренность. Что будет со школой без этих денег? Они явно не будут рады, особенно когда придет время для следующего урезания бюджета.

А если серьезно, сколько ей еще сидеть в своем номере и смотреть очередную серию «Охотников за домами», в ожидании пока Джонатан объявится?

      Она совсем выключила телевизор и поднялась с кровати. Ладно. Если он не хотел отвечать на ее звонки, может быть, он поговорит с ней, когда она постучится в его дверь, и объяснит, что происходит. Вайолет натянула кроссовки, надела свитер поверх футболки и вышла в лобби.

Подойдя к стойке администратора, она вежливо улыбнулась. — Вы не могли бы мне сказать, в каком номере остановился мистер Лаенс? Я работаю вместе с ним над одним проектом и никак не могу связаться с ним по телефону.

Девушка за стойкой закусила губу.

— Что? — спросила Вайолет.

— Я могу сказать, в каком он номере, — тихо ответила девушка, — вот только его там нет.

      Вайолет насторожилась. — Тогда где же он?

— В баре.

В баре? На него это не похоже. Джонатан не пил, за исключением крайней необходимости. Это была одна из причин, почему она в него влюбилась, он был глотком свежего воздуха после жизни с матерью-алкоголичкой. Вайолет взглянула на часы на стене. Сейчас было 10 утра. Какого черта? — Вы в этом уверены?

Девушка кивнула. — Он был уже там, когда я заступила вчера на смену.

Всю ночь? Вайолет поблагодарила девушку и направилась прямиком в бар. Свет в баре был приглушен, и, как и положено в ранние часы, пуст. Стулья перевернуты и поставлены на столы, и кто—то пылесосил ковер. Вайолет осмотрела зал и замерла, заметив стол в дальнем углу зала, заставленный полупустыми бутылками. На краю стола лежала гора грязной одежды.