Раскрой свои крылья

– Флаеры! – заставил девушку вздрогнуть отчаянный вопль Кошака.

Она подняла голову и охнула от неожиданности. Дорогу к озеру преграждали зависшие на высоте нескольких меров десять флаеров. Поджидают… Благие Защитники! Да как же эти сволочи узнали, где искать беглецов?! Лина обреченно смотрела, как из открывшего в корпусе передней машины люка выезжает увенчанный фокусирующей линзой ствол большого десантного плазмера. Кошки, видимо, ощутили опасность, так как резко увеличили скорость, одновременно начав бросаться со стороны в сторону. Девушка едва сумела удержаться на спине своей, пища от страха.

Линза плазмера одного из флаеров окуталась бледно-голубым сиянием, оттуда вылетел сгусток плазмы и расплавил песок рядом с кошкой Лины. Затем выстрелили во второй, третий, четвертый раз… И так далее. Животные уворачивались и продолжали упрямо нестись к берегу, прыгая то туда, то сюда. Флаеры смешались и принялись разворачиваться, когда когда кошки проскочили под ними. А затем одна вдруг закричала, как обиженный ребенок, рухнула, судорожно суча наполовину сожженными лапами, и издохла. Хорек кубарем покатился по песку и затих. Вслед за ним то же самое случилось и с Кошаком.

В душе Лины при виде этого вспыхнуло отчаяние. Да что же это? Ребят убили?! Ах вы, твари! Она всей своей сущностью, всей душой потянулась к озеру, моля о защите и помощи. И озеро отозвалось на призыв Мастера Жизни. Его ровная поверхность внезапно вздыбилась волнами, стала непроницаемо черной, из воздуха в нее ударили непонятно откуда взявшиеся бесчисленные молнии, даже не молнии, а столбы белого пламени, все вокруг затянуло вьющимися синими энергоразрядами. Внезапный порыв ураганного ветра расшвырял флаеры в стороны. А затем Лине показалось, что из озера вынырнули десять огненных змей и ударили головами в борта летательных аппаратов. Только мелкие обломки посыпались вниз. И капли расплавленного металла.

Однако три флаера все же уцелели, сумели уйти от неожиданной атаки – их пилоты имели боевой опыт и были готовы ко всему. Двое сразу же пустились наутек, наплевав на все – свои шкуры, как ни крути, дороже. Пусть кто-то другой охотится за девкой, на защиту которой встала сама планета! А третий завис на месте, неуверенно покачиваясь. Разряд угодил и в него, но вскользь, и машина не слишком сильно пострадала.

Шон успел перехватить управление у потерявшего сознание пилота и теперь лихорадочно пытался разобраться в панических сообщениях бортового компа. Когда-то он неплохо пилотировал. Да, весело… Разряд почти вывел из строя двигатель, сжег ко всем хвостам Проклятого систему ориентации, зато плазмер уцелел. На этом флаере уже никуда не улетишь, однако стрелять он еще вполне способен.

Ухватившись за непослушный джойстик, надсмотрщик с трудом развернул машину и навел прицел на замершую у самого берега девчонку. Та почему-то слезла с кошки и молча смотрела на неуклюже поворачивающуюся машину. По щекам стекали слезы. Слезы отчаяния. А ему… Ему совсем не хотелось стрелять, несмотря на все приказы магистра. Почему?! Ведь эта рабыня ему никто! Шон не знал ответа, но стрелять все равно не хотел. Снова перед глазами проносилось прошлое. Внезапно до надсмотрщика дошло, что выбор, который он сейчас сделает, определит всю его дальнейшую жизнь, сколько бы той жизни ни осталось. От этого выбора будет зависеть, останется он хоть в чем-то человеком или окончательно превратится в зверя. Давно Шон не думал ни о чем подобном. Видимо, пришло время. Время выбора. Рука тряслась на рукояти джойстика, палец касался курка, прицел был наведен на рабыню. Одно короткое движение – и все будет кончено. Но он оставался неподвижным, продолжая смотреть на плачущую девчонку. А затем, сам не понимая себя, убрал палец с курка и посадил флаер на песок. Ствол десантного плазмера с тихим гулом скрылся в корпусе.

Недоверчиво глядя на севшую машину, Лина ошарашенно помотала головой. Почему он не стреляет? Хочет живьем взять? Не уж, лучше сразу умереть! А увидев, кто выбрался из флаера, девушка окончательно упала духом. Старший надсмотрщик! Она с ужасом смотрела на приближающегося мужчину. Но того, что случилось, никак не ждала.

– Уходи! – выдохнул Шон. – И прости, если сможешь…

– Уходить? – растерянно переспросила Лина. – Простить? Но…

– Я тоже человек, – как-то странно усмехнулся даргонец. – Уже не совсем, но что-то человеческое в душе еще осталось, просто долго спало. Сегодня вот проснулось, чтоб ему. Надоело мне нелюди служить. Хватит!

– Надоело… – повторила девушка, пристально глядя на него.