Раскрыть ладони

Ну, не все, а только те, кому я оказывал подобные услуги. Регистровая служба. И большинство магов, конечно же. Врал бы, да не завирался! Если хочешь, чтобы верили, нельзя грешить в мелочах. Впрочем, Райт может и не заметить. Он же стоит на другом конце лестницы и может узнать всё, что пожелает. Так с чего ему сомневаться в осведомлённости других? Особенно тех, кому нужны ценные сведения?

— Я ему и предложил: охрану ослабь, помоги в дом залезть, хорошо заплачу. Да не вышло, как виделось...

— Что «не вышло»?

— Чары-то он убрал, да сами знаете, чем мой разговор с девицей закончился. Денег нету, а маг этот и взвился, мол, давай плати, а не то сдам с потрохами. Я сбежать хотел, да не успел: он помешал. А то только б вы меня и видели!

Ну, совсем уж невероятно! Всему городу известно, что Маллет Нивьери ни по доброй, ни по злой воле в драку не полезет, потому что трус изрядный, а из рассказа выходит, что поступил я прямо-таки героически... Бред. Вот сейчас Амиели возьмёт и спросит, а каким чудесным образом простой бродяга пробрался через сад, наводнённый лозянками, горсточки которых, зацепившихся за одежду, хватило, чтобы полностью лишить меня движения, и всё. Конец.

— Вот как...

Неужели он поверил?! Быть не может.

Разворот в мою сторону.

— Значит, всё же воспользовался случаем, чтобы отплатить бывшей подружке? А я ведь думал, что ты простил её. И хотел помочь, как честный и благородный человек... Ошибся. Ну что ж, хоть и стыдно признавать, но в моём возрасте уже можно. Мелкий пакостник, значит... Только на сей раз пакость, хоть и не совсем твоими руками, получилась крупная. Нет, я тебя судить не собираюсь. Не за что и судить-то. И ноги ты мне поправил. Жаль, что не окончательно, но уж не обессудь: больше я тебя на порог своего дома не пущу. Вместо платы обвинять не буду, идёт? Вот только что же мне с тобой делать?

А действительно, что? Я даже на своих ногах уйти не могу. Вынесут меня за ворота и оставят на улице? Сколько будет длиться действие отравы? Час? День? Ещё дольше? Я ведь и сдохнуть могу, если никто не подберёт. Но смерть за оградой — совсем не то, что смерть в пределах ограды, и совесть хозяина Виноградного дома будет чиста. К тому же, Келли погибла по моей вине.

Если бы я знал, что никакой кражи не должно быть и в помине! Дядюшка здорово меня обманул. Обвёл вокруг пальца. Нет, вокруг всех, на руках и на ногах по очереди. Сволочь...

— Ах да, как я мог забыть? Ты же всё-таки маг. Оставлять тебя здесь я не хочу и не собираюсь, лучше сдам твоим соплеменникам. Посыльный из Анклава ещё внизу? Сейчас спущусь и вручу ему послание от своего имени. А ты... — смешок, похожий на кудахтанье. — Пока никуда не уходи.

— Господин, а что делать со вторым?

— Тащите вниз. Я ещё кое о чём его расспрошу. Позже. Когда усопшей буду оказаны... И отправьте кого-нибудь за похоронным мастером!

Шаги. Шелест мантии. Тяжёлое отрывистое дыхание. Проходит минута, и всё затихает. В комнате остаёмся только я и Келли. Она лежит неподалёку, но в её лицо мне не заглянуть. К счастью. Зато хорошо видны пальцы, так и не выпустившие шпильку.

Неужели, меня собирались убить? И за что? За несколько слов правды? За нелепое подозрение? Да, мне не было жаль женщину, чьи мечты в мгновение ока рухнули в пропасть и разбились о далёкое дно. Не было жаль, потому что она не приняла поражение с достоинством. Могла ведь промолчать и гордо отвернуться, как, возможно, поступила бы настоящая благородная dyesi. Думаю, та же Иннели не стала бы кидаться на обидчика с кулаками. Или я представлялся Келли настолько безобидным, что она дала волю чувствам?

Скорее всего. В её глазах я всегда был ничтожеством, как оказалось. И конечно, когда жалкий раб не выполнил приказа, царственная госпожа удивилась. И разозлилась, чтобы даже в смерти ударить меня побольнее.

Что сказал Райт? Отправит посыльного обратно с новым поручением? Боюсь представить, с каким. Участие в убийстве, совершённым Тенью... Меня убьют сразу или чуть погодя? Ах, забыл: меня сдадут Гильдии. Предварительно или вырвав язык, или учинив ещё какое-нибудь насилие. Хотя, мне и рвать ничего не надо, потому что от страха и боли речь отнимается сама собой. И надолго. Позволь только лужице немоты растечься, она будет доставлять неудобства не меньше суток. Если успокоиться сразу. А если продолжать волноваться...

— Ай-яй-яй, кого я вижу? Любезный племянничек делает всё, чтобы бросить тень на честное имя своей семьи... Благодарю вас, dyen, что не стали выносить сор далеко, а сразу сообщили именно мне... Сейчас я его заберу, избавив вас от хлопот. Сейчас-сейчас!

Нет. Только не он. Приди хоть кто-нибудь из Надзорного совета, и у меня был бы шанс умереть легко и весело, рассказав всем любопытствующим о дядиных проделках. Но мне снова не повезло. Dyesi удача обернулась лишь, чтобы помахать на прощание прежде, чем уйти. Навсегда.

* * *

— Мне следовало предполагать, что ты и на сей раз всё испортишь.

Петля верёвки захлестнула мою шею, приподнимая голову и заставляя смотреть прямо.