Раскрытые тайны великих пророков. Час испытаний по Нострадамусу. Леонардо да Винчи. Фибоначчи. Данте. Гете.

Нет сведений о том, что Данте искусственно активизировал творческий потенциал. Скорее всего, в стихах речь идет о состоянии высокого поэтического вдохновения.

III

Поэма начинается с того, что главный герой — автор, плутав в лесу, символизирующем грехи и заблуждения, встречает трех хищников — "проворную и вьющуюся рысь с шерстью прихотливой", льва "с подъятой гривой" и волчицу "с худым телом, лютую и злую" (символы властолюбия, честолюбия и алчности) и с помощью духа римского поэта Вергилия находит "новую дорогу".

Символ "три хищника" перекликается со словом-символом "TRI-PALUS" (подпираемый тремя сваями треножник), с которого мы начали исследование Нострадамуса.

Нострадамус зашифрованным словом "TRI-PALUS" и упоминанием треножника, во-первых, сообщает исследователям, приступающим к изучению его творения, информацию, без которой невозможно открыть шифр и тайны "Центурий", во-вторых, он говорит посвященным и тем, кто придет к пониманию истинного смысла знака "TRI-PALUS", что он знал тайну, значимость которой несравнима даже с тайнами самого пророка.

Поэма Данте — гимн цифре-знаку "3".

Все элементы "Божественной Комедии" от трехстиший, как стихотворной формы, до образа Бога единого в трех лицах развивают наполняющую произведение идею, которую я сформулировал бы так: есть тайна, касающаяся существующего в этом мире и воспринимающегося в виде трех самостоятельных, не связанных между собой реальностей, и состоит эта тайна в том, что на самом деле эти три реальности — части одного единого.

То есть Данте знаком с тайной знака "TRI-PALUS", скрываемой Нострадамусом.

Представляете, нас в нашем исследовании ждет тайна тайн, с масштабом которой несравнимы тайны гениальных представителей "Этрусского Братства".

IV

Среди множества героев — исторических и вымышленных лиц, яркими персонажами "Божественной Комедии" являются герои греческой мифологии, о которых мы "прочитали" и у Нострадамуса [47]:

а) перевозчик через реку подземного царства мертвых Ха рон (песнь 3):

Старик, поросший древней сединой…

Харон сзывает стаю грешных,

Вращая взор, как уголья в золе,
 И гонит их, и бьет веслом неспешных.

б) кентавры во главе с Хароном (песнь 12):

Меж ним и кручей мчались друг за другом
Кентавры, как, бывало, на земле…

Харон, Ахиллов пестун величавый,

А третий — Фол, с душою грозовой.

V

Имена главных героев произведения содержат те же буквы, существование и перемещение которых по циферблату часов Нострадамуса создают "историю нострадамусовского мира букв".

Это буквы "Т", "А", "Е", "G", "L" в именах Данте (Dante), Вергилий (Vergilius), Беатриче (Beatrice).

VI

Повествование разворачивается, как и у Нострадамуса, между царством Люцифера — "ото дна Вселенной" и Раем — "святой страной", где "Свет Неизреченный", "Верховнейшее Счастье" и "Нескончаемая Сила".

VII

В завершающей произведение тридцать третьей песне части "Рай" говорится о счастливых переживаниях автора, увидевшего "Свет Неомраченный", что очень похоже на нострадамусовское "Это, засиявшее божественным светом".

О стремлении увидеть этот свет говорится не раз в поэме.

Автор мечтает узреть "Лучи того, кто движет мироздание" (песнь 1 части "Рай").

VIII

Через всю поэму проходит мысль о перерождении автора, о слиянии Данте (Dante) с возлюбленной Беатриче (Beatrice), о слиянии их с "первою звездой", в результате которого становится возможным "увидеть Сущность, где непостижимо природа наша слита с божеством" [47]:

Прославь душой того, проговорила,
Кто дал нам счастье слиться с первою звездой…

И этот жемчуг, вечно нерушим,

Нас внутрь воспринял, как вода — луч света,
Не поступаясь веществом своим.

Коль я был телом, и тогда, — хоть это

Постичь нельзя, — объем вошел в объем,

Что должно быть, раз тело в тело вдето,

То жажда в нас должна вспылать огнем

 Увидеть Сущность, где непостижимо
Природа наша слита с божеством.

Там то, во что мы верим, станет зримо,

Самопонятно без иных мерил
Так первоистина неоспорима.

… огнезарный круг

Затих и с ним — рождавшийся в пречистом
Смешенье трех дыханий нежный звук.

Эти трехстишия говорят о свете неземной любви Данте к Беатриче, которым проникнуто все творчество поэта, о чувстве, которое сделало его гением мировой поэзии.