Расмус-бродяга

— Хочу, спасибо, — ответил Расмус, судорожно глотнув. — Если можно.

Не говоря ни слова, Оскар протянул ему бутерброд, толстый, большой, с двумя внушительными шматками сала. Расмус поднес бутерброд ко рту и впился в него зубами. О блаженство! Вкус соленого сала смешался с великолепным вкусом ржаного хлеба! Он ел, зажмурив глаза.

— Молока? — спросил Оскар, и тогда Расмус открыл глаза.

Оскар подал ему алюминиевую кружку, полную молока, и он начал пить большими глотками.

— Хочешь еще хлеба с салом? — снова спросил Оскар и сунул ему еще один здоровенный ломоть.

— А можно?.. А тебе хватит?..

— Ешь, ешь! Деревенские бабы не поскупились. Видно, догадались, что я встречу тебя.

Они сидели молча на сене и жевали, покуда не осталось ни крошки. Потом они допили молоко, и Расмус почувствовал, что живот у него вовсе закоченел.

— Большое спасибо, — сказал он, сытый, стуча зубами от холода. — Так вкусно я еще никогда не завтракал.

— Да я смотрю, ты вовсе посинел, — заметил Оскар. — Пора выбираться отсюда. Надо согреться немного.

Оскар поднялся, взял рюкзак и пошел к двери. Провожая глазами этого высокого широкоплечего человека, Расмус понял, что сейчас он исчезнет. Эта мысль была для него невыносимой. Он не должен позволить Оскару уйти и снова оставить его одного.

— Оскар, — взмолился он, еле ворочая языком от страха. — Я тоже хотел бы стать счастливчиком-бродягой.

Оскар оглянулся и посмотрел на него.

— Таким, как ты, бродяжничать ни к чему. Тебе надо сидеть дома с отцом и матерью.

— Нет у меня ни отца, ни матери!

Неужели Оскар не мог понять, как ему одиноко, и сжалиться над ним! Он вскочил и подбежал к бродяге.

— У меня нет ни отца, ни матери, но я ищу их.

Расмус схватил Оскара за руку.

— Можно, я буду бродяжничать с тобой, только пока я ищу?

— Чего ты ищешь?

— Кого-нибудь, кто захочет взять меня. Как ты думаешь, может, найдется кто-нибудь, кто захочет взять мальчика с прямыми волосами?

Оскар растерянно поглядел на худенькое веснушчатое лицо. Глаза мальчишки смотрели на него с такой мольбой.

— Ясное дело, найдутся такие, кто захочет взять мальчонку с прямыми волосами. Главное, чтобы паренек был честным.

— А я и есть честный. Ну, почти честный, — добавил он.

Ведь нельзя же считать себя совсем честным, если ты сбежал из приюта, подумал Расмус. Оскар бросил на него строгий взгляд.

— Вот что, скажи-ка мне по-честному, откуда ты сбежал.

Расмус опустил глаза и ответил, смущенно ковыряя землю большим пальцем ноги:

— Из Вестерхаги… из приюта. Только я не хочу назад!.. — добавил он настойчиво, забыв, как только что мечтал туда вернуться.

Теперь ему хотелось лишь одного: пойти с Оскаром, которого он знал всего один час.

— А почему ты сбежал? Ты что, натворил что-нибудь?

Расмус стал еще усерднее ковырять пальцем землю.

— Да, — ответил он, кивая. — Я облил водой фрёкен Хёк.

Оскар рассмеялся, но тут же посерьезнел.

— А ты не из тех, у кого пальцы так и чешутся, чтобы что-нибудь стянуть? Ты ничего не стибрил?

— Я… — замялся Расмус с виноватым видом.

— Тогда ты мне в товарищи не годишься. Если бродяга стянет что-нибудь, он пропал. Не успеет он и чихнуть, как его заберет ленсман. Нет, тебя в товарищи я взять не могу.

Расмус в отчаянии вцепился в него.

— Ну пожалуйста, милый-милый Оскар…

— Не подлизывайся, это не поможет. И что же ты украл?

Расмус снова принялся ковырять землю пальцем.

— Сухарь, — тихо сказал он. — Когда я решил убежать… Мне ведь надо было что-нибудь есть.

— Сухарь?

Оскар захохотал, и его ослепительно белые зубы заблестели.

— Сухарь в счет не идет.

Расмус почувствовал огромное облегчение.

— Тогда я могу стать Божьей кукушкой?

— Может, и станешь.

— А твоим товарищем мне можно стать?

— Хм. Ну что ж. Попробуем, посмотрим, подружимся ли мы.

— Спасибо, милый Оскар, я с тобой уже подружился.

И они отправились бродить по дорогам. Солнце еще не поднялось высоко. Люди в окрестных домах еще только начали просыпаться. Где-то далеко прокукарекал петух, залаяли собаки, а по дороге протарахтела телега с сеном, которую тянули две лошади. Лошадьми правил сонный парень.

— Может, нам крикнуть и спросить, не подвезет ли он нас? — спросил Расмус.

— Не надо кричать. Пока тебе нужно как бы держаться в тени. Как знать, может, фрёкен Хёк в тебе души не чает и послала ленсмана искать тебя.

— Ты так думаешь? — спросил Расмус и задрожал от холода и страха.

— Она успокоится только через несколько дней. Сейчас она думает, что ты вернешься, как только проголодаешься.

— А я не вернусь, — сказал Расмус и широко зевнул. — Я почти не спал этой ночью, — словно извиняясь, добавил он.

Он все еще был сонным и усталым, но не хотел быть обузой Оскару, который беспечно шагал по дороге широким шагом.

— Вот как, так тебе хочется спать?

Оскар пристально взглянул на сонного и посиневшего от холода парнишку, вприпрыжку бежавшего рядом с ним, чтобы не отставать.

— Пошли! Сейчас зайдем в одно место, где ты согреешься и поспишь.

— Нельзя же спать среди бела дня! — удивился Расмус. — Ведь я только что встал.

— Бродяге можно, — ответил Оскар.