Расмус-бродяга

В коляске сидели господин и дама. О, какая она была красивая! На голове у нее была маленькая голубая шляпка с белыми перышками, которые покачивались над ее светлыми волосами, уложенными в высокий узел. В руке она держала белый кружевной зонтик для защиты от солнца. Но она наклонила его назад, и Расмус мог разглядеть ее красивое лицо. Ее светлое муслиновое платье с широкой длинной юбкой было тоже очень красиво. Выходя из коляски, она приподняла юбку маленькой белой рукой. Расмус решил, что она похожа на фею из сказки. Ее муж, толстенький коротышка, помог ей выйти из коляски. Он был вовсе не такой красивый, как она. И на сказочного принца он ни капельки не походил. Но зато у него был магазин, полный лакричных конфет и леденцов.

Муж распахнул калитку, и дама меленькими шажками вошла во двор. Расмус изо всех сил наклонился вперед, чтобы не упустить ни малейшей подробности ее прекрасного облика. Подумать только, какое счастье иметь такую маму!

— Мама, — тихо сказал Расмус, словно заучивая это слово. — Мама!

Ах, если бы это был для него день чудес! Тогда красивая дама поняла бы, что только его, одного его изо всей Вестерхаги ей нужно взять в сыновья. Тогда, увидев его, она бы сразу сказала: «Ах, как раз такого мальчика с прямыми волосами мы и хотим взять». А торговец кивнул бы и добавил: «Конечно. Он пригодился бы нам в лавке, я поручил бы ему отдел леденцов».

А когда фрёкен Хёк собралась бы увести его в свою комнату и выпороть, торговец сказал бы: «Не трогайте, пожалуйста, нашего мальчика!»

Потом они посадили бы его в коляску, и он держал бы красивую даму за руку, а Ястребиха стояла бы у калитки с розгой, разинув рот. Она слышала бы, как стук колес уносится все дальше и дальше по аллее. А под конец, когда он стихнет, она всплакнула бы немного и сказала: «Вот и уехал наш Расмус».

Он вздохнул. Ах, если бы на свете не было столько кудрявых девчонок! Грета, Анна Стина, Эльна. Целых три в одном только Вестерхагском приюте! И Элин тоже, но у нее не все дома и ее-то они наверняка не возьмут.

Он быстро спустился с дерева. Торговец и его жена были уже во дворе и могли в любую минуту схватить кудрявую девчонку. Пусть они сначала хотя бы увидят его, а потом уж пеняют на себя, если не захотят его взять.

Он решительно вышел во двор как раз в тот момент, когда фрёкен Хёк приветствовала гостей:

— Пожалуйте в сад, выпьем кофе и побеседуем, — сказала она, широко улыбаясь. — А тем временем вы, дорогие гости, сможете поглядеть на детей.

Красивая дама тоже улыбнулась. Она улыбнулась как-то робко и неуверенно поглядела на собравшихся детей.

— Да, можно нам посмотреть, кого…

Муж ободрительно похлопал ее по плечу.

— Да, да, — сказал он. — Пойдем выпьем кофе, все будет хорошо.

Дети играли в лапту рядом на площадке. Им велели играть, и они играли. Но это была пустая затея, играть никому не хотелось. Разве пойдет на ум игра, когда все твое будущее зависит от того, как ты ведешь себя и как выглядишь в это утро. Дети тайком бросали взгляды на трех взрослых, сидевших за столом возле куста сирени. На площадке для игр царила тишина. Никто не ссорился, никто не смеялся. Слышны были лишь удары лапты по мячу, которые в это тихое летнее утро казались странно мучительными звуками.

Робко, как ягненок, которого отняли от стада, Расмус подошел к кусту сирени. Он не знал, что гости и фрёкен Хёк сидят за садовым столом, а когда обнаружил это, было уже поздно. Ему пришлось идти мимо них. Ноги у него занемели, а на лице застыло напряженное и странное выражение. Он исподволь косился на фрёкен Хёк. Расмус был совсем близко от нее, слишком близко, и спотыкался, стараясь поскорее смешаться с ватагой ребятишек на игральной площадке. Он поглядел украдкой и на красивую даму, как раз в тот момент, когда она бросила на него взгляд. И тут он остановился, не в силах двинуться с места. Он стоял смущенный и таращил на нее глаза.

— Расмус! — строго сказала фрёкен Хёк и замолчала.

Ведь господа для того и приехали чтобы посмотреть на детей.

— Так тебя зовут Расмус? — спросила красивая дама.

Не в силах отвечать, Расмус только кивнул.

— Нужно поклониться, когда здороваешься, — напомнила фрёкен Хёк.

Расмус покраснел и торопливо поклонился.

— Хочешь печенья? — спросила жена торговца и протянула ему одну печенинку.

Расмус бросил быстрый взгляд на фрёкен Хёк, узнать, можно ли ему взять ее.

Фрёкен Хёк кивнула, и Расмус взял печенинку.

— Не забудь поклониться, когда тебя угостили, — снова сказала фрёкен Хёк.

Расмус покраснел еще сильнее и снова поклонился. Он продолжал стоять, не зная, что делать. Есть печенье он не осмеливался и не знал, идти ему или продолжать стоять.

— А теперь беги и играй! — велела фрёкен Хёк.

Тут Расмус резко повернулся и опрометью пустился бежать. Он уселся на траву рядом с площадкой и в великом огорчении съел печенинку. Он вел себя по-дурацки, стоял как пень, не смог даже поклониться и сказать «спасибо». Теперь уж жена торговца точно решила, что он болван.

__________