Расовый смысл русской идеи. Выпуск 1

Этнос – множество более широкое, чем популяция. Ступенями популяций можно считать множества жителей волости, города, племенной земли, исторической области. Популяция в традиционном обществе – это племенная земля, территория союза племен (поляне, древляне, вятичи, кривичи, франки, роты, лангобарды, чечены, ингуши…). Численность популяции могла составлять несколько десятков тысяч человек. Союз племен, населяющий племенную землю, и образующий популяцию, делился на племена (шотландские кланы или чеченские тейпы), численностью в несколько тысяч человек. Так, современные чечены численностью в 1959 г. в 450 тыс. а в 1989 г. – 960 тыс. человек, делятся на 180 тейпов (племен). Племя (клан, тейп) делится на родовые общины в несколько сот человек. Численность рода близка к численности населения волости – сельской общины или городской слободы, объединенной вокруг погоста – церковного прихода. Вообще, любая общественная структура есть система соподчиненных социально-психологических множеств.

Существуют различные концепции развития общества, основанные на разных исходных признаках. Например, концепция социально-экономических формаций, рассматривающая развитие общества с точки зрения развития производительных сил и производственных отношений, наиболее полное развитие получившая в марксистском учении; геополитическая концепция, пропагандистом и популяризатором которой является А.Г.Дугин; цивилизационная, рассматривающая общество как совокупность региональных великих культур (суперэтносов), изложенная в работах Данилевского и Тойнби; цивилизационно-этнологическая школа Л.Н.Гумилева, дополняющая цивилизационную концепцию циклами этногенеза – биоритмами развития народов (этносов). Все эти концепции не просто имеют право на существование, но дополняют друг друга, ибо рассматривают разные признаки целого, которые можно представить как разные координатные оси.

Мы остановимся на рассмотрении этноса как явления физико-географического и биологического.

Как показал основоположник концептуальной этнологии Л.Н.Гумилев, любой этнос формируется на вмещающем ландшафте. Подобно тому, как любая биологическая система формируется под воздействием среды обитания, особенности вмещающего ландшафта определяют и предпочтительный отбор особей, наиболее пригодных для данной природной среды, и этнические стереотипы поведения, мировосприятия и самоощущения, передаваемые воспитанием.

Кроме работ Л.Д.Гумилева, сформулировавшего понятия этноса, суперэтноса, циклов этногенеза, вмещающего ландшафта, по рассматриваемой теме необходимо обратить внимание на труды превосходного знатока русской экономической истории Л.В.Милова, исследовавшего роль природных факторов в развитии нашего сельского хозяйства и связанных с ним общественных отношений. Из популярных работ, сжато излагающих роль природного фактора в развитии общества и становлении русского национального характера, следует отметить книги “Наука управлять людьми. Изложение для каждого” Ю.И.Мухина и “История боевых искусств. Россия и ее соседи” под редакцией Г.К.Панченко.

В зоне постоянного форс-мажора

Отдаленными предками русского народа были трипольцы, арьи, скифы, сарматы, руги, венеды, кельты; непосредственными предками – восточные славяне, ославяненные скандинавы, болты и угро-финны, обрусевшие тюрки и иные ордынцы. Вмещающий ландшафт, в котором сформировался русский народ и обусловленные им этнические стереотипы, значительно отличается от обстоятельств жизни наших предшественников, народов плодородных лесостепей и смешанных лесов.

Современный русский этнос, состоящий из субэтносов великороссов, малороссов, белорусов, поморов, сибиряков, казачества, сформировался при наихудшем соотношении сил между русским земледельческим населением и Великой Степью, когда земледельцы были оттеснены далеко на северо-восток, за темные хвойные леса, в зону, наименее пригодную для земледелия, а более пригодная для жизни лесостепь была дотла разорена ордынцами, превратившись в Дикое Поле.

Граница между земледельческой лесостепью и кочевой Великой Степью на протяжении тысячелетий пульсировала, изменяясь в зависимости от увлажнения степи, состояния духа и организованности земледельцев и кочевников. Школа Л.Н.Гумилева недооценивает военные возможности степняков в противостоянии с оседлыми народами: у кочевников несоизмеримо меньше, иногда на два порядка, плотность и, соответственно, численность населения, а у оседлых земледельцев выше качество металлообработки и государственная организация. Зато у кочевников гораздо выше норма мобилизации: у оседлых народов 1,5 % населения (дружина), у кочевников до 30 % (народ-войско); у дружинников оседлых народов лучше вооружение, но кочевники – прирожденные наездники и конные лучники – подвижнее; организованность и у оседлых, и у кочевников колебалась в зависимости от состояния духа народа и личных качеств предводителей.