Распад

Поэтому не исключено, что в определённой ситуации Соединенные Штаты согласятся на расчленение Украины, если этот шаг позволит им установить свой надёжный и определяющий контроль над частью её территории.

В Европе ситуация в этом плане тоже весьма своеобразная. Например, в Бельгии Фландрия прилагает максимум усилий, чтобы отделиться от Валлонии. Согласно данным опросов общественного мнения, почти половина фламандского населения (49,7%) выступает за отделение от франкоязычной части страны. В Испании о независимости мечтает Каталония, баски (претендующие не только на испанские провинции, но и на ряд департаментов южной Франции), Галисия, Андалусия, Валенсия и даже Канары. Не менее активно себя ведут и сепаратисты Италии – паданские, сардинские, венетские. Кроме этого, за максимальную самостоятельность в Италии борются Валле-д’Аоста и провинция Трентино. В Великобритании независимой хочет быть Шотландия. В Дании мечтает самоопределиться Гренландия.

На этом фоне внезапный развал Украины на несколько (с большим трудом соединяемых в единое целое) частей будет в целом выглядеть вполне естественно. Единственное, что может возмутить Европу, так это то, что не все разошедшиеся куски когда-то сшитой большевиками УССР окажутся в сфере западного влияния.

Для России геополитическая декомпозиция Украины на данный момент представляется достаточно радикальным вариантом развития украинского внутриполитического противостояния, но в случае возникновения реальной угрозы «оранжевого» реванша, со всеми вытекающими из него геополитическими последствиями для РФ, в Москве распад Украины может быть воспринят как меньшее зло. К тому же у Кремля уже есть опыт признания независимости отпавших от Грузии территорий – Абхазии и Южной Осетии. Поэтому Москве будет нетрудно спроецировать полученный на Кавказе опыт на те государственные образования, которые вдруг возникнут на украинском левобережье, оказавшись в сфере исключительного российского влияния.

Таким образом, единственным фактором, который до сих пор удерживал Украину от государственного разбегания враждебных друг другу регионов, являются личные интересы правящей украинской элиты. Фактически именно бывший советский партхозактив все эти двадцать с лишним лет цепко удерживает в своих коллективных руках когда-то сепарированный юго-западный кусок советской территории под названием УССР.

Однако революционные события 2004 года взломали относительное единство украинского правящего класса, запустив процесс отчуждения юго-восточной элиты от западной. В данном случае на борьбу украинских политических кланов естественным образом наложилась ментальная, культурная, языковая, ценностная несовместимость русской и галицийской украйн, превратив политическое противостояние на Украине в антагонистический конфликт. При этом, если на данный момент главной движущей силой противостояния украинских элит является клановая борьба за власть, обеспечивающая контроль над ресурсами страны, то с течением времени (когда идеи овладеют массами) основной движущей силой раскола станет естественный антагонизм между русской и галицийской украйнами.