РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

На XX съезде КПСС Н.С. Хрущев выдвинул тезис о возможности различных форм перехода к социализму. Осторожно была признана и необходимость учета «национальных особенностей социалистического строительства», при том предположении, что в последующем они будут преодолеваться, отойдут в прошлое. Это могло стать началом преодоления догматизма, узости и слепоты в понимании социализма, но такой процесс был прерван в самом начале навязанной им модели социализма, а затем «жирную точку» в этом вопросе поставил Л.И. Брежнев, насильственно прервав «пражскую весну».

Признание объективности существования национальных форм социализма, права каждого народа выбирать их, ответственности каждой партии перед своим народом имело решающее значение для перестройки отношений между соцстранами. Прямо скажу, что это давалось нелегко. По инерции, с оглядкой на Союз («как бы не получить выговор») действовали руководители соцстран, да некоторые из них к такой самостоятельности и не были готовы. А в КПСС и ее руководстве были сильны настроения подозрительности и недоверия в отношении инициативы друзей.

Об этой нашей новой позиции было заявлено Горбачевым вначале в общей форме на XXVII съезде КПСС, а затем на рабочей встрече руководителей соцстран в Москве. В развернутом виде эта позиция была представлена в выступлениях Горбачева во время визита в Югославию в марте 1988 года.

Внимание общественности не могло не привлечь заявление, что многообразие форм социализма говорит не о слабости его, а о силе. Любая форма социализма хороша, если она способствует улучшению жизни людей, углублению демократии и социальной справедливости.

Должен сказать, что это был важный шаг на пути признания того, что социализм нельзя понимать как законченную социальную систему, как некую всеохватывающую единую модель общества. Это реальное движение, проявляющееся в многообразных формах и в самых различных условиях и различных странах. Никто не может претендовать на монопольное владение социалистической идеей. Но и социализм не может претендовать на монополию в решении всех общественных проблем, особенно в условиях глубочайшего поворота человечества к новой цивилизации. Такое понимание придет несколько позднее, и о нем речь впереди – в заключительной главе книги.

Конечно, главным свидетельством решительного отказа горбачевского руководства от единообразно догматического понимания социализма были сама перестройка в Советском Союзе, поиск новых эффективных форм организации общественной жизни. Своим примером Советский Союз приглашал к такому поиску друзей, предостерегая их в то же время от попыток механического повторения того, что делал сам.

Перестройка оказалась мощнейшим фактором воздействия на процессы развития социалистических стран, стимулировала рост настроений в пользу глубоких перемен. Отношение к ней широкой общественности, особенно интеллигенции, практически повсеместно было положительным, лишь с некоторыми «оттенками»: от благожелательного интереса до восторженного восприятия новой политики советского руководства и его практических действий.

А вот в руководящих кругах гамма настроений была иной. С руководством тех стран, которые уже встали на путь реформ – Венгрии, Польши, – хотя к этим начинаниям у нас раньше было весьма критическое и даже подозрительное отношение, у Горбачева сложилось хорошее взаимопонимание. Напротив, руководители стран с застарелыми жесткими режимами и авторитарными методами руководства, на которых в значительной степени и держались порядки в этих странах, с самого начала стали проявлять настороженность, беспокойство, а затем неприятие перестройки, критиковать советское руководство. Это относится прежде всего к Румынии и ГДР, а также к Кубе, КНДР. Колеблющуюся позицию занимали руководители Чехословакии и Болгарии. Отношение к советской перестройке явилось своеобразным критерием дифференциации политических позиций.

Горбачев да и все мы при встречах с руководителями братских партий и стран неизменно заявляли, что определение политического курса, выбор пути и модели развития – исключительное право народа и партии каждой страны. Какое-либо вмешательство в этот процесс извне абсолютно недопустимо. Мы никому не навязываем свое понимание ситуации, свой курс, свою политику перестройки. Пусть каждая из стран сама определяет свой путь и несет ответственность перед народом. Но мы за свободный, товарищеский обмен мнениями, опытом, решение общих проблем без приклеивания ярлыков, предъявления идеологических требований и выставления оценок.

Отношения соцстран должны освобождаться от груза прошлого, от идеологической нетерпимости и диктата. У них есть другая, более прочная основа – общность интересов, добрососедство, перспективы экономической интеграции, разносторонние связи народов, исторические традиции.