«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

Мне пока точно не известно, сколько казенных денег таким образом перекочевало в карманы лорда Ридделла, но в том, что подобное происходило, сомнений нет. Так же несомненно и то, что часть этих средств в конечном итоге оказалась в личном фонде Ллойд-Джорджа. Ридделл всегда добросовестно делился со своим покровителем, более того, щедро финансировал его утехи и за счет собственных средств, будь то строительство загородного дома для интимных развлечений Ллойд-Джорджа в принадлежащем ему гольф-клубе или передача крупных сумм его многолетней любовнице и доверенному лицу Фрэнсис Стивенсон[398]. Даже уйдя из жизни, Ридделл облагодетельствовал Ллойд-Джорджа, оставив ему в завещании крупную по тем временам сумму в 1000 ф. ст. Правда, столько же досталось и Фрэнсис Стивенсон.

Для данного случая, как ни для какого другого, подходит определение: не предал, а предвидел, кто выйдет победителем. Петр Львович не собирался разделить участь Родины и рисковать собственной жизнью, тем более что объемы выведенного им из страны богатства позволяли ему рассчитывать на благодарность со стороны новых хозяев. Ведь те соглашения, которые разрабатывались под руководством Барка и им подписывались, совершенно не защищали интересы России. Вполне допускаю, что первоначально это могли быть промахи с его стороны, но в дальнейшем, по мере накопления опыта работы, подобные просчеты явно носили не случайный характер.

Полагаю, окончательно условия работы на британцев и пути вывода агента за границу были отработаны с Барком во время его выезда на отдых и лечение в Финляндию незадолго до падения царского режима. Уже тогда англичане дали Барку коридор выхода в безопасную Швецию, где действовала крупная британская резидентура, обеспечивающая переправку в Россию английских военных и разведчиков. Нельзя исключать, что оперативная связь в России поддерживалась с Барком через формально главу британской военной миссии связи при русской ставке, а на самом деле резидента разведки генерала Хэнбери-Уильямса[399], который, как и министр финансов, подтверждает в своих мемуарах наличие между ними хорошего знакомства. Хэнбери-Уильямс не скрывает, что Барк как человек ему «весьма симпатичен». Но дальше следует фраза, которая в устах профессионального разведчика приобретает, я бы сказал, двойной, почти зловещий смысл: «Ясно мыслит… очень открытый и доброжелательный в делах с нами». А затем просто убийственное для репутации Барка замечание: «Хотя нет сомнений, что он хорошо отстаивает интересы своей страны»[400]. Когда так пишет британский генерал, пометив запись 28 октября 1916 г., вроде бы в личном дневнике, но опубликованном уже в 1922 г., то совершенно очевидно — он прикрывает агента короны, у которого еще есть потенциал для дальнейшего использования. Он, безусловно, не может не знать, что к тому времени Барк процветает в Лондоне. И на жутком фоне нищенского положения основной массы русских эмигрантов, среди которых немало первоклассных военных, образованнейших представителей интеллигенции, этому личному «успеху» Петра Львовича нужно найти оправдание. Вполне возможно, именно по настоянию генерала Хэнбери-Уильямса Барк после недолгого задержания Временным правительством не выехал из России, а переместился в Крым, в Керчь. Ведь как раз на Юге России столкнулись тогда интересы Франции и Англии. По-видимому, британские кураторы полагали, что его возможности еще не до конца исчерпаны в условиях политической нестабильности в стране. Ну, а из Крыма его всегда можно будет безопасно эвакуировать. Что в итоге и произошло, хотя внешне это бегство в октябре 1920 г. выглядело как командировка в Париж по поручению генерала Врангеля.

Думаю, окончательным сигналом к бегству для Барка послужил разговор с Николаем II, когда тот попросил у него 200 тыс. руб. наличными для собственных нужд, не объясняя причин. Неспроста Барк включил этот эпизод в свои воспоминания. Он понял: если уж император заговорил о деньгах, то дело совсем плохо. Кстати, эти средства могли бы очень подсобить царской семье в период пребывания в Тобольске, где ее члены испытывали большие трудности из-за скудности наличных средств.