«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

К тому моменту Барк уже знал, что 22 августа 1915 г. в Болонье встретились новый британский канцлер Казначейства Маккенна[434] и Рибо с целью выработки совместной позиции в отношении кредитования России в преддверии планировавшейся трехсторонней встречи министров финансов союзников в Лондоне. Эти переговоры должны были состояться еще в июне, но их перенесли на сентябрь по просьбе Барка, который заявил, что ему необходимо больше времени для объяснения своей позиции по финансовым вопросам Думе, где чувствовалась оппозиция подходу союзников. Маккенна и Рибо быстро договорились о плане «предоставления золота Россией». При этом англичане прямо заявили, что «Казначейство глубоко опечалено отсутствием надлежащего контроля над субсидиями, предоставляемыми России, и эта ситуация зашла слишком далеко». Особо жесткую позицию в этом вопросе занимал Брэдбери, который сказал, что требования Барка по кредитам под золото представляют собой «полное непонимание реальной ситуации»[435].

В тот же день и в том же месте, 22 августа 1915 г. в Булони, центральные банки Англии и Франции подписали соглашение, в соответствии с которым они принимали на себя обязательство быть в готовности незамедлительно отправить непосредственно в США физическое золото в объеме 200 млн долл., т. е. всего 400 млн долл. Причем каждый из банков организовывал отправку самостоятельно.

Запомним: Россия первоначально не участвовала в выработке принятого в Булони финансового соглашения. Лондон и Париж обошлись без Петрограда.

То, что война в Европе благотворно отразилась на экономике США, не вызывает сомнений. Так, по оценкам российского Министерства финансов, торговый баланс США за 1915 г. был в плюсе на 1,75 млрд долларов. При этом США разместили в ценные бумаги европейских стран не более 581 млн долл., из которых на долю Великобритании и Франции пришлось 530 млн долл. Но из этой суммы только 80 млн долл. были предоставлены без золотого обеспечения, и эти суммы, по оценке Особенной канцелярии по кредитной части, «представляются совершенно ничтожными по сравнению с громадной цифрой притока капиталов»[436].

^{Реджинальд Маккенна. [Из открытых источников]}

Поначалу существовала текущая задолженность США перед Великобританией, которая составляла ежегодно около 400 млн долларов. Но к апрелю 1915 г. она улетучилась: теперь уже в деньгах больше нуждались англичане. Был выпущен совместный англо-французский 5-процентный заем на 500 млн долл. (по 250 млн долл. для каждой страны-участника). Цена размещения для конечных приобретателей составила 98 за 100. Таким образом, первоначальная доходность облигаций достигала 5 1/4 %, что обеспечило хороший прием бумаг со стороны публики[437].

Примечательно, что Банк Англии тут же по подписании соглашения в Булони обязал коммерческие банки предоставить половину из указанного объема, что те исполнили — в итоге получено 20,823 млн ф. ст. Как отмечают британские историки, эта договоренность «никогда не была выполнена со стороны Банка Франции, что привело к появлению трудностей, когда российскому правительству было предъявлено требование отгрузить свою часть золота». Именно так сформулировал последствия уклонения Банка Франции от выполнения взятых на себя обязательств управляющий Банком Англии в письме на имя министра финансов от 15 августа 1916 г.[438]

Следует признать, что противоречия в финансовой сфере между Парижем и Лондоном возникли не в один день. Еще до встречи в Булони эта проблема сильно волновала руководство Франции. «У Рибо затруднения с Английским банком и другими английскими банками, которые неохотно открывают нашим банкирам торговые кредиты и, таким образом, не облегчают наших закупок сырья и фабрикатов в Великобритании. Рибо вынужден требовать вмешательства английского министра финансов»[439], — отмечал еще в июне 1915 г. президент Пуанкаре.

Но вернемся к тому памятном заседанию Совета министров 1 сентября 1915 г. Поскольку точных данных о ходе словесной битвы в доступных источниках мне обнаружить не удалось, то я в некоторой степени смоделировал обсуждение в кабинете вопроса о золоте, не привязываясь точно к определенной дате. Судя по всему, события, вполне достоверно, могли развиваться так.

Главноуправляющий землеустройством и земледелием Александр Васильевич Кривошеин на предложение Барка согласиться с вымогательством союзников заявил: «Надо откровенно сознаться, что в отношении финансов союзники к нам некорректны. Это мнение становится все более распространенным… Они восхищаются нашими подвигами для спасения союзных фронтов ценою наших собственных поражений, а в деньгах прижимают не хуже любого ростовщика. Миллионы жертв, которые несет Россия, отвлекая на себя немецкие удары, которые могли бы оказаться фатальными для союзников, заслуживают с их стороны более благожелательного отношения в смысле облегчения финансовых тягот»[440].