«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

^{Письмо К. Е. Замена в Банк Англии о необходимости личных переговоров в связи с требованием англичан о дополнительной поставке русского золота. 6 апреля 1916. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]}

21 марта 1916 г. во Владивосток пришли три японских боевых корабля, правда к тому времени выведенные из активного состава флота. Это были броненосцы «Танго», «Сагами» и крейсер «Соя». Однако посвященные в морские вопросы люди знали, что на самом деле в родную гавань вернулись «Полтава», «Пересвет» и уже ставший к тому времени легендарным «Варяг». За 15,5 млн руб. золотом японцы согласились вернуть находившиеся в плену после войны с Японией 1905 г. боевые корабли русского флота, которые стали крайне необходимы России теперь уже на новой войне для охраны северных морских коммуникаций[548].

Конечно, внешне противоречия между высшими управленцами Банка Англии и Казначейства никак не проявлялись и были совершенно неведомы не только широкой публике, но и партнерам со стороны союзников. Не знали о них и в России. «Ллойд-Джордж с самого начала военных действий вступил в тесное соединение с Английским банком, — отмечал П. Л. Барк, — и хотя последний по закону оставался частным учреждением, независимым от Министерства финансов, но фактически ни одно серьезное мероприятие по банку не проходило без одобрения со стороны Министерства финансов, равно как никакие проблемы, связанные с кредитом, не решались канцлером казначейства иначе как в полном согласии с Английским банком»[549]. Но, как видим, столь гармоничный образ межведомственного взаимодействия не совсем соответствовал действительности. Не будем забывать присущей автору черты излишне идеализировать все британское — не все то золото, что блестит.

Для сведения читателей полагаю необходимым пояснить, что полный рабочий день в банке трудились только управляющий и его заместитель; все остальные члены Совета директоров Банка Англии работали исключительно в дни заседаний. Как указывает Лиакват Ахамед, «Уолтер Бэджет, экономист и политический философ XIX века, редактор журнала Economist, обожавший забавные парадоксы жизни в Англии, писал, что члены правления банка обычно были „тихими серьезными людьми… с массой свободного времени“. Впрочем, он был убежден, что, если банкир занят весь день напролет, это дурной знак. „Если такой человек работает без передышки, значит, что-то идет не так. Либо он занимается мелочами, с которыми лучше справятся подчиненные или которые не следует делать вовсе, либо тратит слишком много времени на размышления и, следовательно, может разориться“»[550]. Вполне возможно, именно по этой причине лорд Канлифф не очень-то считался с мнением членов Совета директоров Банка Англии, зачастую смело принимая самостоятельно весьма важные решения. Очевидно, особенно в тот период, когда еще чувствовал полную поддержку своих действий со стороны Ллойд-Джорджа.

Примечательно, что именно борьба за право контролировать операции с золотом в Канаде явилась причиной крупного скандала в английской бюрократической верхушке. Стремясь отодвинуть Министерство финансов от золотой кормушки, Уолтер Канлифф в разгар войны сам, без ведома Совета директоров, направил правительству Канады, где хранилось золото Банка Англии, телеграмму с запретом выполнять распоряжения Казначейства в Лондоне. В результате все платежи в США, где были размещены многие военные заказы, оказались заблокированными. Британия выглядела банкротом.