Расписанная красками

Брук никогда не откладывала трудные дела, как бы сильно она их ненавидела, и решила пойти к Дрейку, как только приведет себя в порядок. Она извинится, объяснит, а потом у него будет остаток ночи, чтобы привыкнуть к факту, что между ними никогда ничего не будет.

Глава 8

— Пап? Мы с Седриком собираемся в кино на последний сеанс. А почему ты сидишь в темноте? — Брэндон заглянул в затемненную комнату, прежде чем бросить взгляд через плечо в холл. — Седрик, иди заводи машину. Я скоро подойду. Мне нужно минутку поговорить с отцом.

Он подождал, пока Седрик не закрыл за собой входную дверь, прежде чем повернуться к отцу, который находился в студии, сгорбившись в своем кресле «для размышлений». Единственным светом в комнате был слабый лунный свет, льющийся сквозь окна. Запах свежей краски, смешанной с запахом алкоголя, заставил его осторожно попытаться разглядеть, кто оживает на холсте, но до конца разглядеть форму не получилось.

Беспокойство нахлынуло с удвоенной силой, и ему захотелось вздохнуть, когда прошлое вернулось в гости. Напряжение в животе было слишком знакомым. Когда он рос, для него было обычным делом видеть отца, размышляющего над незаконченным портретом матери.

— Что пап, плохой день?

Дрейк взглянул на сына и поднял свой стакан. Кубики льда звякнули, покачиваясь в его нетвердой руке. Давненько он так сильно не прикладывался к бутылке коньяка.

— Ничего критичного и это не связано с рисованием. Я только что вернулся с очень, очень, очень плохо закончившегося свидания. Топлю свое воспаленное эго.

Брэндон скрестил руки.

— Ты самый воспитанный человек, которого я знаю. Что ты мог сделать не так на свидании?

— А черт его знает, — с горечью ответил Дрейк, снова поднимая свой стакан. — Иди смотри свой фильм, Брэндон. Я в порядке… просто у меня один из тех перепадов настроения неуравновешенного художника. Но я уверен, что завтра жизнь не будет казаться такой дерьмовой. Мне сегодня будет полезно провести немного времени в одиночестве.

— У тебя было свидание с Брук Дэниелс? — спросил Брэндон.

— Нет. Я был с царицей Савской, — ответил Дрейк.

— Не надо шутить, пап. Я уже не ребенок. Ты можешь сказать, что это не мое дело, и я перестану задавать вопросы, — заявил Брэндон.

Дрейк фыркнул.

— Ты сегодня говоришь так по-взрослому. Может, мне следовало попросить у тебя несколько советов, прежде чем помчаться к дому Брук с огромным букетом цветов, как какой-то влюбленный слабак. Брэндон, ты часто ошибаешься с женщинами?

Брэндон нахмурился, напряженно размышляя.

— Нет. У меня было недостаточно свиданий, чтобы совершить много ошибок. Я считаю, что лучше краткие свидания, чем постоянная сумасшедшая подружка, типа последней у Седрика. Она взломала его телефон, чтобы следить где он находится. И она читала все его текстовые сообщения каждый раз, когда они были вместе. Извините, но для меня это слишком безумно.

— Я рад, что ты такой здравомыслящий человек. Тем не менее, я надеюсь, что ты найдешь не сумасшедшую и не королеву драмы. И полюбишь ее до того, как тебе исполнится тридцать. Лучше начинать отношения, когда вы оба молоды и полны надежд. Я чертовски стар, чтобы быть таким неуверенным в себе с женщиной на десять лет моложе меня. Мое зрелое эго не может справиться с такой незащищенностью.

Брэндон рассмеялся, потому что пьяные жалобы отца были забавны. Его отец мог справиться с чем угодно… если только не чувствовал к самому себе жалость.

— Пап, ты нравишься Брук. Это заметно. Это видят все мои друзья. Они думают, что она горячая штучка, и тебе повезло, что она так в тебя влюблена.

Дрейк рассмеялся. Все мужчины одинаковы, независимо от возраста.

— Да. Брук конечно классная. Но к сожалению, у нее есть мозг, который работает так, как ни у кого другого, кого я знаю. Сексуальная привлекательность становится утомительной, если ты не можешь нормально разговаривать с человеком и время от времени вести разумные беседы.

Брэндон снова рассмеялся, не в силах придумать, что еще сказать хорошего, когда его отец был так расстроен. Он не помнил, чтобы отец когда-либо так злился на мать, но мать болела много лет.

— Вау… ну… так как я явно не помогаю, думаю, я просто оставлю тебя наедине с твоей вечеринкой жалости к себе. И если ты собираешься вдрызг напиться, то попробуй отключиться рядом с ванной. Я тебя там проверю когда вернусь.

Дрейк махнул рукой и фыркнул. Последнее, что он собирался сделать, это признаться сыну, что сексуальное похмелье вызвало его уязвленное эго. Или что он так сильно хотел еще раз попробовать Брук, что не мог выдержать без коньяка в качестве костыля.

— Брэндон извини, если я тебя побеспокоил. Если я кажусь глупым, то только потому, что не пил коньяка с тех пор, как ты уехала в колледж. Я почти пьян всего после двух рюмочек. Еще пару и заканчиваю… обещаю. Это и для тебя правило, когда ты станешь достаточно взрослым, чтобы пить.

— Хорошо. Я люблю тебя, пап. Не будь к себе так строг.

Дрейк вздохнул. Брэндон цитировал то, что он сам так часто говорил.