Расписанная красками

— Боже мой, это верно… а что сказал Дрейк, когда ты ему рассказала ему о шишке? Потеряв жену из-за рака, он должен быть в ужасе. Мне показалось, что сегодня утром он был необычайно тихим. Теперь я знаю, почему ему рядом со мной было так неловко, — заявила Джессика.

Брук фыркнула. Посреди любой катастрофы с ее матерью всегда можно было посмеяться.

— Нет, мама. Это не причина, по которой Дрейк вел себя странно. Дрейк еще не знает об этом уплотнении. Я не знаю, как ему сказать по причине, которую ты только что упомянула. На самом деле, я беспокоюсь о том, как он отреагирует, когда я это сделаю.

— Что значит, Дрейк не знает? Брук… ты спишь с мужчиной. Ты должна ему сказать.

— Да, я с ним сплю… так часто, насколько это возможно… именно поэтому у Дрейка проблемы с разговором с тобой. Он чувствует себя виноватым.

— За что?

Брук рассмеялась, увидев, как ее мать в замешательстве наморщила лоб. Было приятно посмеяться. Неосведомленность ее матери о чувствительности этого мужчины была забавной.

— Может быть, Дрейку стыдно за то, что он так тщательно лишил девственности твою дочь девственницу.

— Брук, если ты не хочешь говорить мне, почему Дрейк так смущен, можешь и не говорить. Так и скажи… не нужно ничего придумывать, — заявила Джессика.

Неверие матери заставило ее рассмеяться еще сильнее.

— Мам… то, что я тебе говорю, и есть настоящая причина. Дрейк гораздо более закрытый, чем тебе кажется. Несмотря на то, что он художник, который рисует обнаженных женщин, ему не нравится, когда мир знает, что он делает с женщинами… или не делает.

Джессика тряхнула волосами.

— Дорогая, ты объявила за завтраком, что вы двое делаете. О чем ты говоришь? Мы все знали, что вы с Дрейком спите вместе. Это видно по тому, как мужчина смотрит на тебя. Как будто ты еда, а он голоден.

— Но вежливо было бы притвориться, что не замечаешь таких вещей… не то чтобы ты или любой другой Ларсон, которого я знаю, когда-либо уважали такую светскую деликатность, — возразила Брук, задыхаясь от смеха, когда мать бросила на нее осуждающий взгляд. — Боже мой, ты вот так просто закроешь на это глаза? Ты единственная мать в мире, которая хочет услышать подробности о сексуальной жизни своей дочери.

— Уверена, что это неправда. И я не прошу подробностей… Просто хочу знать, что он достойный любовник и что моя дочь с ним счастлива.

У нее на кончике языка вертелось желание рассказать матери о предложении Дрейка заняться тантрическим сексом, но она знала, что это повлечет за собой дальнейшее обсуждение. Хотя ее мать и не была болтливой, она не хотела рисковать. В любом случае, он в этом еще не преуспел. Брук фыркнула, подыскивая нужные слова, чтобы успокоить свою любопытную мать.

— Дрейк поэтичен и вдумчив, и… ладно… этот мужчина опытен, как ты и предсказывала. Мне нравится его стиль в постели. Ну вот… этого достаточно, чтобы удовлетворить твое неуместное любопытство?

Она снова рассмеялась, когда ее мать торжественно кивнула. Потом ее руку сильно сжали.

— Ладно… хватит о Дрейке. Ты боишься операции… того, что они найдут?

Брук выглянула во двор, проверяя что она чувствовала внутри себя. Правду, которую она там обнаружила, на этот раз она не хотела знать. Она снова посмотрела на мать.

— Нет. Я еще не очень боюсь. Я почти уверена, что все отрицаю, потому что изо всех сил стараюсь об этом не думать. Тем не менее, я сделала все, что от меня хотел врач, в том числе запланировала операцию по удалению новообразования. Мой разум отказывается верить, что это действительно может быть рак. Шишка не растет… врач сказал, что это хороший знак. По ее приказу я проверяю ее каждый день. Других комочков также нет. Думаю, это тоже хороший знак.

Джессика кивнула, прикусив губу.

— Хорошо. Тебе, наверное, нужно знать, что я достаточно напугана за нас обоих. Если честно, я не думаю, что смогу справиться с потерей тебя из-за рака. Ты так молода. Если у кого и должен быть рак, так это у меня. Я старше и далеко не так здорова, как ты.

— Мама… такие болезни, как рак, не заботят что можно, нужно и хочется. Я отказываюсь тратить свое время на беспокойство, пока не узнаю, что есть причина… что также было советом моего врача. Может быть, я продолжаю надеяться проснуться однажды утром и обнаружить, что шишка либо исчезла, либо стала меньше, но на этот раз этого не происходит. Я нашла шишку рано, и она маленькая. И это хорошо. Прямо сейчас я делаю все, что могу.

— Конечно,… конечно — сказала Джессика. Она протянула руку и обняла дочь. — Я буду храброй, когда тебе нужно, чтобы я была храброй… обещаю.

— Я знаю, что будешь, хотя надеюсь, что тебе не придется храбриться. Мам, люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Пожалуйста, скажи, что я могу рассказать об этом Уиллу.

Брук отстранилась и посмотрела в беспокойный взгляд матери. Если новости будут плохими, ее мать будет нуждаться в утешении так же сильно, как и она сама.

— Я не собираюсь держать это в секрете. Просто ждала, пока не найду способ и время, чтобы сказать тебе первой. Конечно, ты можешь рассказать Уиллу, а Уилл может рассказать Шейну и Майклу.