Расписанная красками

Вздохнув, Брук спустила трусики. Затем, передумав, бросила их на пол и вышла из них. Дрейк нарисовал слова на тыльной стороне ее бедер, а также на ягодицах. Большинство терминов, покрывавших ее тело, были просто положительными мыслями, которые кто-то назвал бы повышением самооценки. Какой бы термин она ни использовала в отношении его работы, это был самый нелепый, любящий и чудесный поступок, который она могла придумать. Который кто-то когда-то для нее делал.

Но помимо романтических жестов, она также знала, почему этот трус скрылся ночью. Его уход поздним вечером придал фразе «сунул, вынул и бежать», совершенно новый смысл после того, как он доставил ей тройной оргазм… трусливый ублюдок.

Конечно, Дрейк пропустил ее первую реакцию…а она визжала словно гарпия… и танец шока перед зеркалом, когда увидела, насколько была покрыта рисунками. Она никогда больше не сможет спокойно с ним спать из-за беспокойства о том, что он может с ней сделать, пока она будет без сознания. Нет, он не был совершенно вне подозрений, как бы она ни была очарована его художественным даром.

— Ну, это определенно злобный взгляд, — сказала Джессика, отрываясь. Она не хотела упустить ни одного ракурса. Дрейку, должно быть, понадобилось несколько часов, чтобы проделать всю эту работу.

— Я просто подумала о том, что произошло до того, как Дрейк прошлой ночью начал свой арт-проект.

— Действительно? Это был ужасно хмурый взгляд. Все было так плохо? — спросила Джессика.

Брук фыркнула на любопытные вопросы матери.

— Это было лучшее, что мужчина мог сделать женщине, чтобы отвлечь ее от ее проблем.

— Превосходно. Я знала, что у него большой потенциал. И чертовски надеюсь, что однажды ты решишь выйти за него замуж. Дрейк такой непредсказуемый, но в то же время очень успокаивающий. Это прекрасное сочетание.

— Что как раз и является моей проблемой, — сказала Брук.

— А я подумала, что сегодня утром тебя больше всего беспокоили пять перманентных фломастеров, разукрасивших твое тело.

Брук фыркнула.

— Ты шутишь? Представь, что скажут врачи и медсестры, когда это увидят. Я уверена, что их шок будет стоить как билет на хороший спектакль. Впрочем, мою задницу никто не увидит. И если ты расскажешь моим тупым сводным братьям… или их отцу… что там написано, клянусь, я больше никогда с тобой не заговорю.

— Не скажу… повернись-ка, — приказала Джессика, делая снимки спереди, когда ее дочь повиновалась. — Мне нравится весь символизм, который он использовал. Хотя слова тоже очень красивые. Его искусство очень хорошо сбалансировано вокруг тебя.

Брук положила кулак на свое теперь обнаженное бедро.

— Я похожа на страничку из комикса Шейна. Не хватает только диалоговых пузырей вокруг слов.

Джессика рассмеялась, опуская камеру.

— Это очень креативно, дорогая. Хочешь, я добавлю еще одну надпись, чтобы посмотреть, понравится ли она тебе?

— Мам… спустись на землю. Через пару часов мне назначена операция. И мне нужно одеться.

— Ты права. Может быть, нам стоит подождать и посмотреть, как ты отнесешься к добавлению диалоговых пузырей позже… когда все закончится. Я уверена, если ты захочешь, Шейн будет рад помочь.

Закатив глаза при мысли о том, как ее огромный сводный брат осторожно на ней рисует, Брук схватила сброшенное нижнее белье и пока мать смеялась, снова его натянула.

— Если бы я не знала, как оно на самом деле, то сегодня утром я бы подумала, что Дрейка зовут Ларсон, а не Берримор.

Джессика проверила фотографии и убрала камеру.

— Думаю, я должна была тебя предупредить. Je nesaisquoi в Ларсонах чрезвычайно заразно, особенно для других мужчин. (Прим. Переводчика: (фр.) Je nesaisquoi — то, что трудно описать словами)

— И только теперь ты мне об этом говоришь, — пожаловалась Брук, натягивая футболку на голую грудь.

Сегодня не было нужды в бюстгальтере.

***

Поскольку их было так много, медсестры амбулаторного отделения перевели весь клан Ларсонов в комнату ожидания дальше по коридору. Дрейк провел рукой по лицу, глядя на их огромное количество. Единственной, кого там не было, была принцесса Сара, которая сейчас была со своей другой тетей.

Все были заняты, но никто не разговаривал. Это было самое тихое место, которое он когда-либо видел в клане Ларсонов, даже в общественном месте.

Он зачарованно смотрел, как вошли бывшая жена Уилла и ее муж. Тщательно одетая Эллен Кэннон сразу же подошла к Джессике, чтобы ее обнять. Две женщины стояли, держась друг за друга, пока Уилл не закатил глаза и отошел от них. Дрейк покачал головой, у него тоже были с этим проблемы. Неудивительно, что Брук была таким необычным человеком. С такой матерью, как Джессика Дэниелс, быть типичным, вероятно, никогда не было вариантом.

Он огляделся и, наконец, заметил Брэндона, сидящего рядом с Челси, которая то похлопывала его по руке, то игнорировала. Брэндон время от времени вздыхал и говорил с ней, но никогда не отодвигался от девушки, что бы ему ни говорили ее братья.