Распишитесь и получите

— Оно, из раздела нужного вранья, куда нужнее, чем оружие. Скрепляющее народ враньё мощнее любого оружия. Если на врага идти с голыми руками — ничего, кроме уничтожения идущих не будет, но если вместо оружия наступающих снабдить ложью — никакое вражеское оружие, будь оно любой мощи, не устоит против голых рук верящих в победу. У каждого куска времени свой сорт вранья.

— Мог князь переиначить слова основателя христианства: «взявший меч мечем погибнет»?

— Князь в писании большим дубом просматривался, не знал писания, словес красна не глаголал, за князя соврал режиссер «шедевра». Обычная «работа в тему»: сорок второй год двадцатого столетия, жестока война с потомками древних тевтонов, нюх у творцов кино работал отменно, вот и сработали «вдохновляющий» фильмец в тему. Когда нет материального оружия на отражение врагов — делается обманное вдохновение на свершение подвигов. Продолжение чужого, переделанного под нужды времени «не хлебом единым жив человек, но…»

— «…всяким словом, исходящим от ЦК ВКП(б) во главе с…». Годится? Подлинный текст поминать? Чёл когда-то «благую весть…»

— Не нужно. Создатель фильмеца знал евангельское «ни хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим от бога». Почему и отчего на место бога не поставил «отца и друга (всего!) совецкого народа», удержался на обыгрывании евангельских слов непонятно…

— В старую фальшивку «кто на Русь…» простаки верят до сего времени, кому-то и фальшивая вера важнее хлеба — их дело, им вера нужнее хлеба, но почему всех хотят принудить веровать в обман?

— Какие трудности, что понимать? «Миллион без копейки не миллион», и если на весь народ найдётся один порченный собственным мнением вольнодумец — где гарантия, что безумец не испортит весь народ? Помнишь слова из писанины «вождя» (опять всего!) мирового пролетариата»?

— Какие? У него много чего сказано, аж двадцать шесть увесистых томов…

— «Из всех искусств важнейшим для нас является кино» — но почему так «во'гдь» пояснений не сделал, умолчал.

— Чего думать? Кинематограф первый и удобный враль, действует на зрение и слух одновременно, ничто другое не может довести до сознания масс деяния и речения вождей. Секта избранных владетелей дум наших процветает и ныне. Так и тянет заорать:

— Киношная мафия бессмертна!

— Как повысится цена лозунга «знания — сила!», если добавить к силе хитрость? То есть, хитрость не в знаниях, а, как и где пустить знания в дело?

— Единицы открывают и выясняют что-то новое в видимом мире, а прочие, коих на порядки больше — живут старыми запасами. Годится?

— Сойдёт…

Наше сочинительство без претензий и не выше уровня учащегося седьмого класса старой школы сравнимое с упражнением по литературе без оценок и похвал от благодарных читателей.

Иная, до предела насыщенная выдумками кинотропа войны с малым количеством подлинных случаев, но в правильно выбранном направлении главного удара, заменяет подлинную Дорогу войны.

— Шаблон добр, приветлив, исхожен во всех направлениях, и в канаву никого не сбрасывает до момента, пока к идущему не приходит понимание:

— Ослабел, Николай Петрович (Пётр Николаевич), старьём живёшь… ничего нового не повествуешь, повторяешься, на месте стоишь, ни в каком направлении не продвигаешься… Паутиной покрылся, а кое-где и заплесневел… Опустело мозговое пространство, сердечко ослабло, не проталкивает кровушку в мыслящие центры, немощь мыслительная верх взла. Кончился литературный уголь, «наш паровоз» никуда не летит… Грустное время пришло, остаётся получить от врагов порцию разъяснений о ненужности своей и сойти на обочину:

— Лишний ты на «тропе войны…» — заглотать обиду от вчерашних близких и не подавиться, вытерпеть муки от изжоги и остаться крепким на то, чтобы пропеть последнюю песню «Заявление об уходе по собственному желанию». И уходя — врать:

— Ухожу не по желанию, а по обстоятельствам, кои выше нас! — не было, нет, и впредь не будет героя, уходящего из видимого мира «по собственному», никто и никогда не просил, и впредь не выскажет желания оказать заявителю помощь в уходе из видимого мира:

— Надоели повторы, износился, ничего нового не выдаю, себе противен! Подпишите заявление! — собственное желание имеет объяснение: на месте, где у заявителя когда-то «было что сказать» — поселился ужасный призрак «Исписался». Призрак показывает большую фигу и шепчет писателю:

— Всё, будя, прочирикал своё, готовься к отправке в «страну Забвения». Хорошее место, почти курортное и никаких затрат…

— … а в попутчики исписавшемуся приставить братьев Аута и Пиздеца. Ребята надёжные, дело знают, но назойливые: без приглашения являются, и от услуг братьев никому до сего времени не удалось отвертеться, всех сопроводили до «места вечного покоя». Одна обида: сопроводят до места — и удаляются молчком, бросают, не составляют компанию на первое время, пока вновь прибывший не привыкнет к Небытию.

— Двоих многовато, один бы справился, работа не трудная… Похоже, и там не борются с расширением штатов?

— В самый раз, а когда работы много братья поодиночке трудятся.

— Как распределяют Пиздеца и Аута?