Расплата

– А что произошло, когда тот пришел? Уж явно не второй завтрак. Что увидел Абиола?

– Он увидел, как мы с Джулианом занимаемся сексом.

– Чья это была затея?

– Джулиана.

– О да, это в его стиле. А ты чем думала, когда соглашалась?

– Я… не знаю. Просто сделала, что велено.

– Выполняла указания, понятно. Стандартная песня в Международном уголовном суде. Ты хоть раз задумывалась, почему позволила собой манипулировать?

Алишия промолчала.

– Хорошо. Вернемся к этому вопросу позже. А теперь скажи, как отреагировал Абиола, когда увидел, что ты трахаешься с Джулианом.

– Убежал.

– Куда?

– Домой.

– А дальше?

– Он повесился.

Исабель Маркс легла спать. Когда она высвободилась из объятий Боксера, тот сказал, что ей нужно отдохнуть, потому что впереди тяжелые дни. Боксер остался на кухне и попробовал еще раз дозвониться до Эми. Безуспешно. Целый час он просидел, прихлебывая теплый виски и размышляя о том, как создал себе такую репутацию. Почему он убивает похитителей? За двенадцать лет в «GRM» у него и мысли такой не возникало. Боксер вспомнил об отце. Потеря его всегда ощущалась болезненно, но сейчас – особенно остро. С чем это связано? Через несколько месяцев ему стукнет сорок, за все эти годы он множество раз прокручивал ситуацию в голове, но так и не нашел логичного ответа. Надо двигаться дальше. По крайней мере, у него хватило ума объяснить д’Крушу, что в тех трех случаях, когда он оказал заказчикам «особые услуги», он знал, с кем связывается. Идти в одиночку против мафии или террористов – безумие, поэтому Боксер пообещал дать согласие, только когда преступники будут вычислены и опознаны.

Прошло совсем немного времени с того момента, как они обменялись рукопожатиями в номере «Рица», а он уже стал свидетелем покушения и выслушал очень личные подробности семейной истории Фрэнка. Д’Круш был из тех, кто волновался только за себя и ближайших родственников. Беспокоил Боксера и так называемый Джордан, особенно то, что тот сказал Исабель. Похитители так себя не ведут. Тут наверняка работала целая сеть информаторов различного сорта, и деньги их, похоже, действительно не интересовали. Доказательств у Боксера не было, но, учитывая характер Фрэнка и поведение Джордана, наиболее реальным мотивом похищения была месть.

Чарльз собрался лечь спать и по пути к своей комнате подошел к двери в спальню Исабель. Изнутри не доносилось ни звука. Боксер надеялся, что она сможет выспаться. Он поднялся наверх, принял душ и по давней привычке лег спать абсолютно голым. Выключил свет, закрыл глаза и тут же понял, как далеко он от центра города. Вокруг не было слышно привычных сирен автомобилей полиции и «скорой помощи». Городской шум был еле различим за построенными на совесть стенами. Почему Исабель поселилась здесь? Зачем ей было покидать оживленную Эдвардс-сквер и переезжать в этот насквозь фальшивый, безжизненно-стерильный район? С этими мыслями он уже готов был отключиться, но дверной замок внезапно щелкнул. Боксер широко раскрыл глаза. Сна как не бывало.

В комнату вошла Исабель в атласной ночной рубашке до пола. Она подошла к кровати и склонилась над Боксером. На мгновение ему показалось, что под воздействием стресса она начала ходить во сне, но Исабель смотрела ему прямо в глаза. Ничего не сказав, она скинула ночную рубашку. Упругая, высокая грудь чуть дрогнула, когда она опустила руки. Исабель скользнула под одеяло и чуть смущенно коснулась холодными ладонями живота Боксера. Ее грудь легла на его, лобковые волосы щекотали бедро.

– Не могу уснуть, – прошептала она. – И не хочу оставаться одна.

Боксер предвидел множество возможных проблем, но такого он не ожидал. Он постарался думать как профессионал, как ответственный, не поддающийся эмоциональным порывам человек, но тщетно. Тело само отозвалось на прикосновения, он ощутил такой необъяснимый прилив нежности к этой женщине, какого не чувствовал ни к одной за последние семнадцать лет.

Он обнял ее за плечи, и Исабель, будто по сигналу, провела руками по его груди, животу, погладила его бедра, ласково обхватила пенис. Боксер почувствовал, как кровь закипает. Исабель поцеловала его грудь, движения ее руки стали более медленными и ритмичными. В момент экстаза она посмотрела на Боксера с такой заботой, что он тут же понял, что любит ее. Именно эта способность бескорыстно заботиться о других делала Исабель особенной. В этом была ее главная сила, но и главная слабость, и Чарльз дал себе слово защищать эту женщину во что бы то ни стало.

Боксер не был с женщиной несколько месяцев, и ему стоило большого труда проявить терпение, не накинуться на Исабель со страстью самца, долгое время соблюдавшего воздержание. Он был нежным, как никогда, словно не было в его жизни разочарований, предательства, и чувствовал, будто раны в его душе не просто затянулись, а исчезли, словно их и не было.

Одним разом они не ограничились и продолжали еще и еще словно зачарованные. Боксер восхищенно смотрел, как Исабель выгибала спину и опускалась на него, дрожа в экстазе, и наконец со стоном распласталась на его груди.