Расплата

Дэн отворил тяжелую двойную дверь, и они оказались в студии. Из высоких створчатых окон открывался вид на канал Риджентс. На массивном столе у стены лежали кисти, тюбики с краской, стопки бумаги, книги и целая коллекция солнцезащитных очков. У окна, где было посвободнее, стояла пара мольбертов, а к стенам там и тут прислонились подрамники всевозможных размеров.

Дэн с Бритым поднялись по каменным ступеням на второй этаж. Квартирка была обставлена без изысков. Старые кресла, потертый кожаный диван, хромированные обеденные стулья и пластиковый стол. От пола до потолка – окна, такие же, как внизу. В спальне – кровать на металлической основе, с матрасом из поролона, засаленной простыней и грязным одеялом. Обрывки старого ковра с загибающимися уголками частично покрывали пол. Занавески на окнах напоминали очертаниями висельников, оставленных в назидание другим.

– Вот что мне здесь больше всего нравится. – Дэн выглянул в окно.

– Да что тут вообще может нравиться? – Бритый задумчиво разглядывал болтающуюся под потолком энергосберегающую лампочку.

– Канал, – ответил Дэн.

– У тебя что, есть лодка?

– Нет, но это наш путь к отступлению, если что-то пойдет не так.

– Я не умею плавать.

– Значит, останешься умирать.

Бритый подошел к нему и осторожно выглянул в окно.

– Ни хрена себе! – отпрянул он. – Тут же целую милю лететь! Я боюсь высоты!

– А Пайка и его подручных, значит, не боишься?

– Когда твердо стою на земле с пистолетом в руке – нет.

– Будем надеяться, так оно и выйдет, если наш план провалится.

– Есть у твоего друга имя?

– Он зовет себя МК.

– Как Милтон-Кинс[18], что ли?

– Не думаю, что тут есть взаимосвязь.

– Сколько он хочет?

– Пять сотен в неделю, по специальному тарифу для друзей.

– Что ж, для краткосрочной аренды сойдет, – скривился Бритый.

– Он также знает…

– Что еще?

– Что квартиру я снимаю не в качестве траходрома. Чует криминал.

– Как ты с ним познакомился?

– Лечил после аварии на мотоцикле. Он сломал ногу и серьезно поранил пенис, даже мочиться не мог от боли. Так и подсел на обезболивающие.

– Он нас не сдаст?

– Однажды я спас ему жизнь после передоза. Он сказал, что за ним должок.

– Значит, прежде чем он нас продаст, мы можем потерять одну жизнь, как в компьютерной игре. – Бритый пошел проверить ванную.

– Он не продаст, не такой он человек.

– На унитазе нет сиденья, – донесся из ванной голос Бритого. – А в душе – шторки.

– Хочешь потребовать скидку?

– Просто ставлю тебя в известность. – Бритый на секунду заглянул в спальню, прежде чем отправиться на кухню. – Духовки тоже нет.

– Планируешь воскресный обед?

– Ягненок с розмарином и чесноком, ням-ням! – причмокнул Бритый. – Что ж, по крайней мере, газовый баллон для плиты имеется.

– Холодильник работает?

– Свет горит – значит работает. Пива, правда, нет, и в одном из контейнеров поселилось что-то мохнатое. – Бритый вернулся в спальню. – Ладно, придется довольствоваться тем, что есть.

– И давно ты женат? – спросил Дэн.

– Если это твоя лучшая шутка, то разведусь через десять минут. Что твой друг скажет, если нам придется здесь задержаться?

– Спрошу.

Бритый развалился на кровати.

– Не мешало бы вздремнуть.

Мертвенно-бледный д’Круш застыл на диване. На экране пошли помехи. Боксер помог Исабель подняться, усадил ее на диван.

– Смотрите, – произнес Фрэнк.

Помехи сменились изображением кровати. Раздались всхлипы и плач, сменившиеся надсадным кашлем. В кадре появилась Алишия, извивающаяся на полу в узком черном платье, словно выброшенная на берег рыба. Она доползла до кровати, попыталась вскарабкаться на нее, но, обессилев, просто забилась под нее, словно зверек, собравшийся умирать в одиночестве.

Через несколько секунд раздался голос:

– У меня создалось впечатление – и нет оснований в нем сомневаться, – что вы не восприняли мои угрозы всерьез. Фрэнк, я говорю о тебе. Уверен, ты смотришь запись. Тебя легко просчитать. До сих пор думаешь, что все можно решить с помощью денег из твоих бездонных карманов. Я почти слышу, как ты говоришь: «Даже десять миллионов – не проблема». Для тебя это мелочь на офшорных счетах.

Голос выдержал паузу и продолжил:

– Возможно, это представление оказалось чересчур… живописным, но его цель – показать, как ты беспомощен в этой ситуации. Козырей у тебя нет, так что отнесись ко мне серьезно. Я показал свои намерения. Теперь ты должен показать искренность. Я сделал свой ход, очередь за тобой.

Изображение и звук пропали. Возобновились помехи. Д’Круш откинулся на спинку дивана, все еще ожидая продолжения. Казалось, он его хотел.

– Шику, о чем он говорит? – Исабель пришла в себя и дрожала от нервного возбуждения. – Ради бога, хватит скрывать! Пора действовать. Ты все чего-то ждешь и ни черта не делаешь. Видел, что на ней за платье? Ты купил его в Париже, а колье подарил на день рождения. Что еще эти люди должны сделать, чтобы ты хоть пальцем пошевелил? Сколько еще подобных… инсценировок нам придется вытерпеть, пока дело дойдет до настоящей казни?

Фрэнк отшатнулся, как от пощечины. Вскочив, он ударил кулаком по телевизору, на экране которого по-прежнему шли помехи.