Расплата

Она замолчала. Курила, привалившись животом к подоконнику, смотрела в окно. А я смотрела на неё и не понимала, как раньше не видела их сходства? Например, оттенок глаз – у Ленки зелёно-серые, у Дениса скорее стальные серые, но и зелень плеснула крапинками по краю радужки. Нос – красивый, прямой – одна форма, только у Ленки в женской вариации, более утончённый. Губы – тонкие, с красивым строгим изгибом – что у него, что у неё. Привычка, задумавшись, щуриться. Характер этот вспыльчивый...

- Ты знаешь, - наконец ответила она, - я ведь ему полтора месяца мозг выносила. На какую только херню его не толкала, прям издевалась от души, а он... как дурачок какой-то, всё делал. – Помолчала. – И при этом, я ведь не то, что не давала ему, не то, что не целовались – я даже прикасаться к себе не разрешала! Даже просто за руку взять, прикинь? Честно – думала свалит. Где-то даже хотела, чтобы свалил...

- Почему?

Она пожала плечами:

- Ты серьёзно думаешь, что я не помню, как называла его тупым? Понтовщиком на папкиной тачке? Пфф... Помню, конечно. И очень долго была убеждена, что так оно и есть. Я, если честно, даже подозревала что он параллельно и с тобой крутит. Бесилась. Хотела доказать ему что-то... а сама, блин, даже просыпаться без будильника начала, потому что с утра ждала уже, когда он нарисуется. А он, сволочь, не всегда приезжал. Сейчас-то я понимаю, что его папаня пригружал, но тогда... Я вела себя как последняя стерва, серьёзно. Специально. Хотела что бы спалился хоть в чём-то, хоть где-то прокололся. А он в один прекрасный день пригласил меня на природу, обещал сюрприз и романтику, а сам приехал, знаешь на чём?

Я ткнулась лбом в стекло, улыбнулась:

- На чём?

- Не семё-ё-ёрке, Люд! – почти шёпотом протянула она. – Представляешь? На старенькой семёрке! На свидание! После Паджеро! Припёрся, блин, и сказал – вот он я, вот моя тачка, сам интернатовский, ни кола, ни двора, работаю на твоего батю. Решай, говорит: да – да, нет-нет, а я, типа, так больше не могу. Ты прикинь?

- А ты?

- А что я? Я заревела. Он испугался, - она тихо рассмеялась, – думал, разочаровал меня по самое не могу, а я просто охренела тогда. Как-то так, знаешь, подумала вдруг – а если бы он не выдержал моей ебанутости и свалил? Где бы я такого ещё нашла? – Помолчала, задумчиво улыбаясь. - А если бы ты знала, какой с ним секс, Люд! Сколько у меня этих мужиков было, а такой, который обо мне думает, когда трахается – впервые. А хочешь охренеть окончательно? Он первый, с кем я реально кончила. Серьёзно. До этого только симулировала, а потом сама догонялась. Так что это не любовь, Люд, это, блин... Помешательство какое-то. Такое впечатление, что мы с ним одно целое... Не знаю, как по-другому объяснить.

- Отцу будешь говорить? – В носу свербело. Хорошо, что я не побоялась её спросить. То, что она сказала, действительно было светом для души. Даже для моей.

- Макс сказал, сам всё сделает. Сейчас отец с заводом порешает, успокоится немного и тогда можно будет.

- Не боитесь?

- А что он сделает? Будет орать – распишемся тайно, да и всё. Тогда пусть хоть оборётся. А вообще знаешь, Люд, я тут поняла... Все эти богатые любовники – это всё такая дурость! Глупо размениваться на это. И ещё, знаешь, покоя не даёт то, что ты тогда, считай, по моей указке вляпалась во всё это. Помнишь, в заброшке сидели, я тебе прогоняла, что ты дура будешь, если в клубешник с тем типом не пойдёшь? Ну, осенью, помнишь? А ты мне что отвечала, помнишь? - «А как же Лёшка»... А он ведь реально тебя любил, так переживал, что ты его динамишь. Как будто чувствовал, что тебя несёт. Блядь, Людь, я такая сука. Мандец, как тяжело это понимать.

Голос её дрогнул и я, боясь, что сейчас мы как две дуры утонем в соплях и слезах, приобняла её одной рукой.

- Да всё нормально, Лен, я не жалею. Серьёзно. Если бы я тогда не пошла в тот клуб, кто знает, как всё было бы? А так – я за это время даже счастлива иногда была. По-настоящему.

- Ты не врубаешься, - упрямо мотнула головой Ленка. – Вы с Лёшкой пара. Вас сразу было видно, ещё со школы, понимаешь? Меня это бесило, я завидовала просто до чертей, но по факту – когда вы вместе от вас, знаешь, аура какая-то. Такая, прям – у-у-ух! Аж сносит. А когда порознь – её нету. Не отдавай ты его Барбашиной! С какого бы хрена?

- Причём тут она?

- А ты видела её довольную рожу сегодня? Сияла! Последний раз я её такой довольной видела на новогодней вечерине, когда она с Лёшкой танцевала.

- Да нет, Лен, тут не то. Они просто переезжают. Её отца на новое место пригласили. Куда-то вроде к морю. Я бы на её месте тоже сияла.

- Ясно... А Лёшка когда в армию уходит, не знаешь?

- Да вот уже скоро. Вроде шестнадцатого или семнадцатого июня.

Ленка кивнула.

- Десять дней это целая жизнь, Люд. У нас с Максом сегодня пятый день, как объяснились, а мне кажется, он был всегда...

* * *

Макс ждал практически напротив входа. Вот она – легальность! Когда не надо ныкаться, когда стоишь себе, облокотившись об крышу тачки и счастливо улыбаешься, при виде «хозяйки». Ленка потащила меня к машине, но я упёрлась.