Расплата

— Знаю. Самое ужасное в потере любимого человека — это то, что вы начинаете сомневаться в доброте Бога именно тогда, когда вам больше всего нужна Его любовь. Совместная молитва очень помогает, правда-правда, потому что она напоминает вам, что вы не одиноки, и что какие бы страдания ни выпадали на нашу долю в этой жизни, все они — лишь ничтожная часть тех страданий, которые испытал Сын Божий ради нашего спасения, и что мы вновь и навсегда обретем своих близких в Царстве Божием в следующей жизни и вечно будем пребывать в Его любви.

— Вы знаете, каково мне? — переспросил мой отец, делая небольшое ударение на местоимениях, достаточное, однако, чтобы сделать на них акцент.

— Вы принадлежите к какой-нибудь церкви? — спросила мисс Джонс, и ее румянец стал ярче.

Отец открыл дверь перед мисс Джонс, придержал ее и галантно наклонил голову набок, в сторону выхода.

— Вы были очень любезны, — сказал он. — Спасибо за все.

Мисс Джонс с горящими щеками выскочила за дверь.

— Мы дадим ей несколько минут, — сказал отец, закрыв дверь. — Было бы очень неловко ехать вместе с ней.

Он особо не разговаривал, пока мы не заехали в свой гараж. Выключив двигатель, отец закрыл дверь в гараж с помощью пульта, однако не пошевелился, чтобы выйти из машины. Его машина была его офисом, «Chevrolet Caprice» с полицейской раскраской, за рулем которой он сидел во время своих еженедельных тысячекилометровых разъездов по территории, примерно ограниченной Гранд-Рапидсом (штат Мичиган), Индианополисом (штат Индиана), Юнион-тауном и Западной Сенекой (штат Нью-Йорк). Он продавал металлорежущие инструменты и любил заниматься делами в машине.

— Записывай, — сказал отец.

Я вынул карандаш и блокнот из пластмассового ящика между сиденьями и открыл чистую страницу.

— На ближайшее время: никакой школы завтра или в среду. Две ночи подряд в похоронном зале будет время бдения. Тебе понадобятся: синий блейзер, синяя рубашка, чистые брюки цвета хаки, коричневый ремень и пара приличных коричневых туфель. Тебе нужно купить что-то из этого списка?

— Нет.

— Я хочу проверить все до того, как ты пойдешь спать — все должно быть вымыто, выглажено и почищено.

— О’кей.

— Утром ты первым делом пойдешь в магазин «Кларке». Тебе понадобятся: новый синий костюм, белая рубашка, темный галстук, черный ремень и черные туфли.

— Кое-что из этого у меня уже есть.

— Не имеет значения. Ты не пойдешь на похороны своей матери в старой одежде. Спроси мистера Шермана и скажи ему, что все это тебе нужно получить в среду к обеду. Его жена наверняка сумеет подогнать все по тебе. Похороны в четверг. После похорон кто-то наверняка захочет зайти в дом. Я позабочусь о еде и напитках. Твоя работа — заниматься посудой и следить, чтобы у нас хватило бокалов и тарелок.

— Хорошо.

— В пятницу ты возвращаешься в школу. В пятницу вечером у тебя первая университетская игра. Я собираюсь прийти. На этих выходных мы уберем во всем доме и отдадим все, что нам не нужно, Армии спасения. Я разберу вещи твоей матери. У тебя, наверное, куча детского барахла, которое надо было выкинуть давным-давно. После этого мы разделим обязанности и обсудим планы на будущее. Покупка продуктов может стать проблемой, пока ты не получишь водительские права, но как-нибудь справимся. Ты ведь немного умеешь готовить, верно?

— Да.

— Конечно, — заметил отец и потер лоб рукой. — Ты знаешь, как делать все то, что матери обычно делают для своих сыновей.

Освещение в гараже автоматически выключилось, и я протянул руку, чтобы включить верхний свет. Однако отец перехватил мою руку и мягко оттолкнул ее.

— Давай поговорим, Шерлок, — предложил он, называя меня моим детским прозвищем. — Тебе рассказали, что произошло?

— Только то, что это был несчастный случай.

— Она врезалась в фонарь на перекрестке Перл и Майнер-стрит. Она не пользовалась ремнем безопасности.

— Она была пьяной?

— Да, — ответил отец, не уточнив, что она была пьяна большую часть времени. Мы минуту помолчали, слушая щелканье остывающего двигателя.

— Я знаю, у тебя полно вопросов, — сказал отец. — Сейчас самое время задать их — ты ведь не хочешь прожить всю свою жизнь, оглядываясь на прошлое.

— Почему она столько пила?

— Эта твоя школьная медсестра, та, с большими сиськами…

— Мисс Джонс.

— Почему я на нее обозлился?

— Она ничего о тебе не знает. С ее стороны было неуважением заявить, будто она знает, что ты чувствуешь.

— Именно.

Мой отец нажал на прикуриватель, вытащил сигарету из пачки в ящике и постучал ею по приборной панели. Прикуриватель выскочил с легким щелчком; отец зажег сигарету, глубоко затянулся и медленно выдохнул дым.