Расплата

Кумар посмотрел на клиентов, которые начали клевать носом от эфирных масел и льющейся из настенных динамиков тихой заунывной музыки. У него было еще десять минут. Тревога не отпускала, поэтому он незаметно вернулся в подсобку и снова позвонил девушке, которую все считали простой официанткой. Они вместе собирались в Вадодару через несколько недель, чтобы познакомить его с будущими тещей и тестем.

Телефон молчал, и Кумар с тяжелым сердцем положил трубку.

Индия. Вадодара.

Штат Гуджарат

Посреди кухни, на три четверти затопленной из-за разлива реки Вишвамитри, плавал мобильный телефон. Он звонил и светился. Мамата на корточках сидела на плите, прижимая к себе плачущего младшего брата Санджая, оба упирались головой в потолок. Она умоляла отца не пытаться выловить телефон. Тот сидел на холодильнике и упорно тянулся метлой к мобильнику.

– Помощь придет, абба, не двигайся.

Рядом с ним, примостившись в раковине, мать семейства обнимала домашних питомцев – собаку и кота. Она тоже взывала к мужу, но более строго:

– И кому ты собираешься звонить, старый дурак? Не ерзай, а то свалишься.

– Может, эта зверюга уже уплыла, – успокоил тот.

Отец снова протянул метлу и подгреб телефон поближе, как вдруг взметнулся фонтан мутной воды и гигантские челюсти перекусили рукоятку метлы.

Из-за глобального потепления влажность воздуха повысилась, муссоны стали реже и интенсивнее. В этом году дожди, как никогда обильные, вызвали гнев реки Вишвамитри, сдержать который ее русло уже не могло. Гнев разлился по всему городу и выпустил одного из древнейших в мире хищников, которые тысячами жили в реке. Крокодилы заполонили Вадодару[63], и эвакуировать людей было очень сложно. Пять тысяч человек уже выбрались из ловушки, но дом семьи Маматы стоял на самой окраине, и помощь катастрофически запаздывала. Тем более что один из крокодилов, привлеченный лаем собаки, плавал прямо на кухне.

Четыре метра в длину, двести килограммов веса, скорость тридцать километров в час, сила сжатия челюстей – тонна. Это чудище не давало семье выбраться из ловушки затопленного дома. Через разбитое кухонное окно донесся шум мотора.

– Слышите? Спасательный вертолет! – воскликнул маленький Санджай.

– Мы должны выбраться на крышу! – крикнул отец. – Побыстрее, иначе они полетят к другим домам.

План был относительно прост, но опасен. Смертельно опасен. Как прыгнуть в воду, проплыть через кухню, вылезти в окно, ухватиться за крышу, забраться наверх и все это без человеческих жертв?

Отец посмотрел на мать. Они сорок лет были в браке и без слов понимали друг друга. Мать посмотрела на сына, дрожащего на руках у Маматы. И девушка в свою очередь поняла безмолвный намек. Нужно выбрать, кем пожертвовать.

Нежным голосом мать семейства задала страшный вопрос:

– Санджай, свет мой, сыночек…

Младший сын со слезами посмотрел на нее.

– Санджай, это твои питомцы. Ты всегда заботился о них. Так что решай: собака или кот?

У стены, в трех метрах от окна, барахтался кот. Шерсть прилипла к тельцу, глаза были выпучены, он отчаянно мяукал, не понимая, почему его бросили. Он беспорядочно греб маленькими лапками, пытаясь вернуться к хозяевам, но получалось только не утонуть.

Без единого звука на поверхности появилась чешуйчатая спина, задела кота, и тот замер. В наступившей тишине ощущался привкус смерти. Когда пасть широко раскрылась, чтобы схватить кота и уйти под воду, вся семья разом прыгнула и поплыла так быстро, как только могла, к окну – единственному выходу из кухни. Один за другим они вылезли из дома, схватились за водосточный желоб и забрались на крышу. Отец с собакой на руках прыгнул последним, когда удостоверился, что семья наконец-то в безопасности.

Высоко в небе кружил вертолет пожарной бригады Вадодары. Когда он снизился, спасатель, надежно пристегнутый к лебедке, начал долгий спуск к людям, чьи сердца все еще колотились от страха смерти, а руки простирались навстречу спасению.

21

Тяжело ступая, Натан Модис спустился на четвертый этаж «Бастиона» с бутылкой воды в одной руке и успокоительным в другой. Он вписал в ведомость фамилию охранника, который предоставил ему доступ в изолятор, и номер нужной камеры.

До сих пор Натан считал тюрьму не чем иным, как местом для преступников. Но, увидев Диану, сидящую в углу с поджатыми к груди коленями и красными от слез глазами, он внезапно осознал всю уродливость и грязь этого места.

– Держи, вот вода и твои витамины. – Затем он порылся в кармане. – И твой гель-антисептик. Я попрошу, чтобы тебя перевели в кабинет, пока судья решает, что делать. Тебе нельзя здесь оставаться, здесь отвратительно, ты не выдержишь.

– Мне плевать на микробов. Я просто хочу, чтобы ты ушел, – тихо ответила Диана, не глядя на него. – Я снова начну рыдать, а это на пользу тебе не пойдет. Они подумают, что мы сообщники.

– Мы и есть сообщники, разве нет? Даже если никто об этом не знает.