Расплата

— Забудьте о деньгах, — расхохотался Саид. — Я отдал их Пьеро. В конце концов, он безупречно выполнил свою работу. — После паузы, не дождавшись ответа, он продолжил: — Послушайте, забудьте об этом. Вы же знаете, как я работаю. В любом случае в преступлении обвинят американца. Все складывается как нельзя лучше, поверьте мне. А она могла бы нас заложить. Поверьте мне на слово, это слабое звено в нашей цепи, его нужно было выбросить.

Де Медем никак не мог успокоиться, проклиная себя за то, что позволил Саиду впутать себя в преступление. Этот подонок уже потерял к нему всякое уважение и разговаривает с ним так, словно чувствует свое превосходство. Невыносимо было сознавать, что сказанное этим человеком — чистая правда, что за умение держать язык за зубами ему нужно было многое прощать. Саид умел молчать, и это выгодно отличало его от серого стада наемных бандитов и громил. Кроме того, он умел шевелить мозгами. И все же после того, что сегодня произошло, ему нужно поскорее навсегда запечатать рот.

— Итак, согласимся, что дело было отлично спланировано, — язвительно проговорил де Медем. — Тем не менее, после того что случилось с женщиной, вы позволили ему убраться подобру-поздорову.

— Да какая разница? Полиция скоро схватит его, если, конечно, он не сбежит за границу. В любом случае вы от него избавитесь.

— Да, вне всякого сомнения. Спокойной ночи. — Де Медем положил трубку на рычаг. Около минуты он стоял не шевелясь и тупо смотрел в темноту. В комнату незаметно вошла женщина, ее рука коснулась его руки. Он вздрогнул.

— Неприятности, да? Все из-за этого подлого ничтожества Саида. Никто в мире не посмел бы звонить тебе ночью!

Он посмотрел на нее несколько секунд, словно никогда прежде не видел, потом медленно поднял плечи и так же медленно опустил.

— Да, это был он. — Де Медем вздохнул и криво улыбнулся. — Он не просто наглый, он опасный.

Он обнял ее и попытался увести обратно в спальню, но женщина отбросила его руку и повернулась к нему.

— Блез, посмотри мне в глаза. — Он машинально наклонил голову, все еще улыбаясь. — Ты в самом деле думаешь, что дело сделано?

— Дело? — он пристально посмотрел на нее, но она лишь нетерпеливо махнула рукой.

— Ты в самом деле думаешь, что стоит работать с таким сбродом, как… он? — Последнее слово она произнесла так, словно выплюнула его. — Ты в самом деле нуждаешься в помощи подобных людей? И при этом веришь, что главное дело твоей жизни удастся, что тебе когда-нибудь позволят добиться настоящего успеха? Ты знаешь, как я обожаю тебя, мне кажется, никто другой не осмелится высказать того, что говоришь ты, но даже я не верю, что Франция готова пойти за тобой.

Он смотрел не отрываясь в ее сверкающие в полутьме глаза, потом притянул ее к себе, толстыми пальцами взъерошил белокурые волосы и покачал ее головку в своих лапах.

— Добиться настоящего успеха? Стать президентом? Ты это имеешь в виду? — Он рассмеялся. — Ты ничего не поняла. Это я оставлю Вадону. У него получится, он будет там на своем месте. — Де Медем довольно хихикнул. — Ему придется по вкусу вся эта бутафория — официальные приемы, банкеты, визиты за границу, рукоплескания толпы. Он тщеславен и жить не может без этой чепухи. — Внезапно он резко отпустил ее голову, нескрываемая злоба исказила его лицо, голос окреп. Женщина нахмурилась. — Все эти годы я сражался не в пустыне и вовсе не ради парадного мундира. — Он вытер губы тыльной стороной руки. — Многие годы эти подонки смеялись надо мной, но теперь им будет не до смеха. Потому что я готовлюсь взять власть. — Он с такой силой сжал ее руку, что она чуть не задохнулась от боли. — Я буду управлять страной, — прошептал он. — Вадон будет на виду, его хорошо принимают. А я, невидимый, буду направлять его действия. Вадон может быть марионеткой, моя дорогая, лишь до тех пор, пока кукловод — я!

Билл опрометью мчался, не разбирая дороги, почти не замечая машин, которые шарахались от него, чтобы ненароком не задавить. Единственной его мыслью было убежать как можно дальше от мертвой женщины. Почти у самой реки он наконец остановился и спрятался в тени припаркованного фургона. Он задыхался. Слева нарастал вой сирен. Так оповещают о себе полицейские, спешащие на место преступления. На большой скорости с набережной свернула полицейская машина без опознавательных знаков и пронеслась мимо, он еще глубже вжался в тень. Чья-то рука высунулась из окна машины и шлепнула на крышу магнитную мигалку, в ее стальном свете на мгновение мелькнули смеющиеся, беззаботные лица, которые так не вязались с воем сирены и визгом шин.

Машина исчезла из виду, а Билл, отдышавшись, вышел из тени и направился к стоявшим на углу свободным такси. Он открыл заднюю дверцу машины, влез внутрь и устроился так, чтобы не попасть в поле зрения водителя. Таксист, разбуженный хлопаньем дверцы, с трудом стряхнул с себя дремоту.

— Северный вокзал.