Расплата

Шамиль бежал позади. Тысячи мыслей крутились у него в голове. На ум пришли слова Дзуку: «Сегодня в нашем городке людей одолевают низменные чувства». Сам Дзуку перенял это выражение у Левана — сына доктора Коции, оно ему понравилось, и он стал часто повторять его. Но с появлением Вамеха в городке многое изменилось. Шамиль чувствовал расположение к этому парню, хотя другой на его месте показал бы ему, где раки зимуют, но они подружились, и Шамиля порой очень удивляло, как все необычно обернулось. Он полюбил Вамеха и доверился ему. Но то, что он услышал пять минут назад, оглушило его, подобно удару молота. Почему Вамех убил брата? — напряженно пытался угадать он. Неужели?.. Нет, Шамиль не верит этому. Он не мог облечь в слова то, что смутно возникало в его сознании. «Существуют люди, — думал он, — которые должны дружить, и существуют — которые должны враждовать». А то чего бы ему не лобызаться с Вахушти? Если Вахушти лишь ранил Ясона, а Шамиль был уверен, что тот действительно старался его укокошить, то Вамех убил собственного брата, но тут Шамиль готов дать голову на отсечение, что все это не так. Ведь и Вамех не верит, что Шамиль зарезал человека, хотя весь город убежден в этом. Что же тогда такое? Видимо, жизнь по собственному усмотрению сводит и разделяет людей. Жизнь управляет всем, и Шамиль, который совсем запутался, сейчас, словно по зову судьбы, бежал за Вамехом, стараясь не отставать от него.

Они молча бежали по ухабистой тропинке, спотыкаясь о камни, скользя по грязи, тяжело переводили дыхание и таили свои мысли в себе. Кончился лес, крутой склон сливался внизу с полем. Наконец склон остался позади, и они увидели шоссе, сверкавшее под лучами луны, Чтобы сократить дорогу, припустились через поле. Здесь еще не начинали пахать. На дорогу выбрались потные, падающие от усталости, по щиколотку заляпанные сырой землей. Впереди мерцали далекие огни городка. Горожане, наверное, отужинали и готовятся ко сну, сидят в теплой комнате, и настенные часы монотонно тикают в тишине. На улицах разгуливают прохожие, одетые в теплые пальто, хотя холода уже миновали; перед кассой Дома культуры шумит и смеется очередь; собравшийся на вокзале народ всматривается в даль, ожидая поезда; возможно, что по перрону носится Мейра, которого уже никто не мучает, не стращает тюрьмой, не заставляет плясать.

Там, под этими огнями ходит сейчас Миха и ищет брата.

Вамех обстукал сапоги об асфальт, сбил грязь и продолжил путь, Шамиль молча последовал за ним.

— Вамех! — обреченно закричала Алиса. — Я больше не могу…

Мужчины обернулись. Измученная Алиса, уронив руки, стояла у обочины дороги. Беспомощная, жалкая, она утратила всегдашнюю свою привлекательность. Она перевела дыхание, силясь что-то сказать, и вдруг разрыдалась. Вамех подбежал к ней, обнял и прижал к груди. Ему стало жаль ее, но он чувствовал, что сейчас всему на свете предпочел бы полное одиночество.

4

Грузовик въехал в городок и затормозил у аптеки. Шамиль выпрыгнул из кузова, за ним — Вамех, он поднял руки и спустил Алису. Они так торопились, что даже не поблагодарили шофера. Машина укатила, и такой застывшей, привычной и неизменной показалась Вамеху знакомая улица, что он усомнился, точно ли тот блондин, который утром приехал в городок и целый день разыскивал его, был Миха? Слишком неправдоподобным казалось, чтобы в этом заштатном городишке, в этой глухомани, что-то произошло. Было уже поздно. Закрылись магазины. В жалких витринах тускло горит свет. Главная улица пуста. Кто-то, шатаясь, бредет домой, пьяно разговаривая сам с собой. Какая-то пара вышла из аптеки и, деловито переговариваясь, скрылась в переулке. Через дорогу от аптеки у запертой столовой препирались люди. Все было знакомо. Все было привычно и неизменно. И Вамеху не верилось, что скоро он увидит Миха. Сонная, ленивая тишина городка, казалось, в зародыше убивает возможность проявления необычайных страстей, которым тесны рамки здешней размеренной жизни.

— Куда мы теперь? — спросил Шамиль.

— Он, наверное, в гостинице остановился, — предположила Алиса.

— Пошли узнаем, — предложил Шамиль.

Вамех и Алиса последовали за ним.

Они пересекли улицу, у парикмахерской свернули и пошли вдоль парка. Винная лавочка рядом с парикмахерской еще работала, и оттуда доносился басистый хохот. В Доме культуры начался последний киносеанс, и двери закрывали. Улица упиралась в полотно железной дороги, освещенное сверху прожекторами. Красные, желтые и синие лучи семафоров мерцали в дымной темноте. Пахло мазутом, углем и копотью. Маневровый паровоз пыхтел и временами выпускал струю горячего пара. Какие-то люди, перекликаясь, ходили по путям.