Расплата

Иоганн мгновенно разворачивается и бежит к собору. Он неплохой боец, но их четверо. И вряд ли они станут биться честно. Это не рыцари, трусливые ищейки, посланные только затем, чтобы прикончить его и отобрать копье. Иоганн понимает, что обречен, но теперь он, по крайней мере, устроит так, чтобы впредь ни один Габсбург не занимал трон по праву.

Иоганн хочет спрятать святое копье. Вверить его рукам Господа.

Задыхаясь, он достигает собора, вваливается внутрь и торопливо оглядывается. Темные колонны, монумент мертвых правителей перед кафедрой, утопающие во мраке алтари… Куда ему спрятать копье? Куда? У него лишь несколько мгновений, потом преследователи ворвутся в собор.

Куда?

Иоганн прислоняется к колонне и снова осматривает центральный неф.

Куда?..

Подыскав наконец укрытие и спрятав копье, рыцарь делает глубокий вдох. Затем поднимается на монумент императорского склепа и вынимает из ножен меч. Встает грязными подошвами на надгробную плиту человека, род которого навеки очернил Гогенштауфенов. Теперь Иоганн, по крайней мере, оросит кровью его могилу. Могилу Рудольфа Габсбурга.

– Констанция, – шепчет Иоганн. – За тебя и нашего ребенка.

Он целует меч и дожидается противника.

Агнес открыла глаза и взглянула на монумент. На мгновение ей показалось, что там еще стоит Иоганн с молитвой на устах, с занесенным клинком. Но видение быстро рассеялось, и вместо рыцаря перед ней возникли три ландскнехта, которые принялись возвращать надгробные плиты на место. Фридрих, Мельхиор и Матис стояли у подножия монумента и внимательно на нее смотрели. У Агнес закружилась голова, и ей пришлось прислониться к колонне за спиной.

– Ну? – не унимался Фридрих. – Где копье? Отвечай, женщина!

– Он был здесь, – просипела Агнес. – Иоганн был в соборе. Я совершенно ясно видела его!

Мельхиор взволнованно размял руки. В глазах у него читалось едва ли не детское изумление.

– Вы видели это своими глазами? – пробормотал он. – У графини было видение! Как у мученицы, как у великой Хильдегарды Бингенской… Что за песня родилась бы после такого приключения! Жаль, что я никогда не смогу об этом поведать.

– Абракадабра! – ругнулся граф. – Лишь бы ей вспомнился возможный тайник, вот все, что мне нужно. У меня, в отличие от вас, нет никакого желания прочесывать половину города. Епархия простирается до восточной стены!

– Он спрятал копье где-то внутри! – упорствовала Агнес. – Где-то… где-то поблизости от склепа.

– Поблизости от склепа только скамьи да колонны, – возразил Фридрих. – Там ничего не спрячешь. Во всяком случае, на такое время.

Матис фыркнул и злобно глянул на графа с менестрелем.

– Если хотите, чтобы Агнес разыскала вам это копье, то хоть руки ей развяжите. Все равно не убежим.

Мельхиор молча вынул кинжал и разрезал веревки. Агнес потерла руки там, где кожа стерлась до крови.

– Спасибо, – сказала она тихо.

Фон Таннинген продолжал смотреть на нее, как на привидение.

– Мученица, – повторял он монотонно. – Настоящая мученица.

Казалось, лжеменестрель над чем-то раздумывал.

Агнес снова прислонилась к колонне и ощутила спиной холодный камень. У нее опять закружилась голова, как в темнице Трифельса и подземном зале. Она зажмурила глаза и попыталась еще раз представить, как Иоганн стоял здесь более двухсот лет назад. Возможно, прислонившись к этой самой колонне.

Лишь несколько мгновений, у него было лишь несколько мгновений…