Расплата

Бритый вернулся в контейнер, натянул перчатки и осмотрелся напоследок. Постоял немного, чтобы обдурить Дэна, затем погасил свет, запер двери и вышел.

– Что-то ты быстро, – недоверчиво заметил Дэн.

– Да я почти ничего не трогал.

– Собираешься махнуть в Рио?

– Что?

– Великобритания – островок небольшой, а людей здесь много. Если полиция возьмет твой след, долго не протянешь, – пожал плечами Дэн. – Мне самому пойти и все за тобой вытереть?

– Да мне и так крышка.

– А как же я? Мы ведь с тобой теперь неразлучны, как сиамские близнецы.

Бритый завел фургон, выехал на улицу, вылез, чтобы закрыть ворота, и проскользнул под ними, пока они закрывались. В этот раз сообщники поехали по туннелю Блэкуэлл, затем свернули на север к Майл-Энд и, наконец, на запад, к мастерской на Бранч-плейс. На месте они были в полпятого утра. Бритый припарковал фургон у ворот и помог Дэну донести девушку до квартиры.

– Не мешало бы тебе избавиться от фургона, – посоветовал Бритый.

– Мне? – возмутился Дэн. – У меня здесь пациентка. Я не могу оставить ее, пока она не очнется. Нужно будет провести полный медосмотр. Так что сам придумай, как и где избавиться от фургона. Желательно подальше отсюда. Нельзя, чтобы нас выследили из-за машины.

– Чтобы стереть все отпечатки, понадобится пара часов, не меньше.

– Неплохая идея. И помыть бы его тоже не мешало. Нам фургон больше не понадобится, а если полиция его найдет, у нас будут неприятности.

– Что тебя беспокоит?

– Время, – вздохнул Дэн. – К утру Пайк узнает, что у него проблемы. А с полицией вообще сложно что-то предугадать.

– Копы-то тут при чем? – Бритый недоуменно почесал затылок. У него уже начался отходняк после декседрина.

– Тут, между прочим, парочка жмуриков образовалась, – напомнил Дэн.

Амир Джат собрал вещи и приготовился к отъезду. Водитель уже подогнал машину и отнес туда чемоданчик хозяина. Генерал сидел на веранде в ожидании последнего посетителя. Он волновался, что было большой редкостью, – случаи, когда его цепкие руки теряли контроль над ситуацией, можно было по пальцам пересчитать.

На Западе крепкую связь между двумя мужскими особями одного вида принято называть дружбой. Амир Джат считал иначе. Столь прочная привязанность объяснялась, по его мнению, тем, что самцам нужно приглядывать друг за другом, чтобы, воспользовавшись удобным моментом, заполучить самку или еду раньше конкурента. То есть связывает их не любовь, а вражда. С похищением дочери д’Круша Джат неожиданно почувствовал себя уязвимым. Он потерял из виду своего ненавистного компаньона, и это могло привести к катастрофе.

Гостем Джата был его протеже, Махмуд Азиз, который шел сейчас по садовой дорожке. Он всегда выглядел так, словно единственной его заботой в жизни было набрать побольше очков в товарищеской игре в крикет. Джат знал, насколько обманчив этот вид: именно Азиз организовал самые жестокие теракты с момента возвращения в Пакистан Беназир Бхутто. Он даже взял на себя ответственность за ее убийство, что могло оказаться правдой: Махмуд Азиз плотно сотрудничал с «Аль-Каидой». Джат работал с ней с две тысячи десятого года, когда в отместку за американские бомбардировки они вместе устроили нападение на колонну НАТО.

Тщательно выбритый, с короткой стрижкой и европейскими чертами лица, Махмуд Азиз не был похож на пакистанца. Люди совсем не так представляют себе радикальных исламистов. Двадцать из тридцати семи лет жизни Азиз провел в Аптон-Парке и даже по-английски говорил с лондонским акцентом. Амир Джат считал это весьма полезным и ожидал, что у того найдутся надежные осведомители в Лондоне.

Генерал молча вручил Азизу конверт с десятью тысячами долларов. Он не объяснил, зачем эти деньги, – они лишь служили напоминанием о том, что Джат поддерживает Азиза. Тот принял подарок обеими руками, тем самым выражая признательность.

– Ас-саламу алейкум, – приветствовал гостя Джат.

– Ва-алейкум ас-салам, – ответил Азиз.

Несколько минут они расспрашивали друг друга о здоровье родных и близких. С Азизом Джат вел себя намного уважительнее, чем с другими. Наконец они присели, и Джат налил гостю чаю.

– Слышно ли что-нибудь о готовящихся в Лондоне операциях? – спросил он.

– Мои люди ничего не планируют, Олимпийские игры – слишком очевидная цель. Все объекты охраняются денно и нощно, – пояснил Азиз. – После терактов две тысячи пятого года МИ-пять удвоила штат агентов, они неустанно следят за нашей общиной. Лишь недавно нам удалось вычислить троих шпионов, которые сорвали атаки на Лондон, Париж и Берлин в две тысячи десятом. Мы не хотим еще больше раскрывать карты перед британской, французской и немецкой разведкой, поэтому наша политика остается прежней – искать легкоуязвимые цели и не вызывать подозрений. Я очень удивлюсь, если другие группировки решатся на масштабную операцию в такое время.

– Операция, о которой меня поставили в известность, не прямое нападение, а скорее вспомогательная мера, способ оказать давление.

– А конкретнее? – заинтересовался Азиз. – Мы ведем несколько потенциальных целей, но…