Расплата

Экспрес «Полумесяц» отправлялся из Нью-Йорка в Новый Орлеан дважды в день. Путешествие в тысячу четыреста миль занимало тридцать часов. 4 мая в два часа дня Стелла села в вагон этого поезда на вокзале в Вашингтоне и удобно устроилась в кресле. Чтобы скоротать время, она сняла с руки часы, пыталась вздремнуть, читала журналы и роман и ничего не ела, кроме того, что взяла с собой. И старалась себе внушить, что поступила правильно, что поехала. Когда Стелла объявила, что ей нужно отлучиться по семейным обстоятельствам, директриса школы была не в восторге. Стелла и так пропустила много дней. Через неделю занятия заканчиваются. Неужели нельзя подождать?

По мнению мисс Твилы, нельзя. Времени не осталось – Флорри на последнем пределе. Стелла считала, что побыть рядом с тетей для нее важнее работы. Директриса сдалась и заявила, что новый договор они обсудят позднее. Ученики полюбили Стеллу, и школа не хотела ее терять.

Мисс Твила сообщала, что Флорри попала в больницу во второй, а затем и в третий раз. Врачи делали все, что могли, однако при этом хмурились. Теперь она вернулась домой, прикована к постели, угасает и хочет видеть племянников. Джоэл уже там, пропустил экзамены, но это его не тревожит.

Поезд опоздал и прибыл в Новый Орлеан в пятницу вечером. Джоэл встретил сестру на вокзале, они взяли такси и поехали в дом Твилы на улице Шартр. Она ждала их на пороге и проводила во двор, где им приготовили вино, сыр, оливки и хлеб. Брат и сестра сделали по глотку, отщипнули от хлеба. Твила сказала, что Флорри отдыхает, но скоро проснется. Отослав служанку, она тихо произнесла:

– Флорри хочет поговорить с вами, пока не поздно. Обсудить что-то очень важное. Я ее убедила, что сегодня самое время. До завтра может не дожить.

Джоэл тяжело вздохнул и испуганно посмотрел на сестру.

– Она вам рассказала? – спросила Стелла.

– Все.

– Это касается наших родителей?

Мисс Твила пригубила вина.

– Перед казнью вашего отца Флорри провела с ним час в тюрьме, и он впервые объяснил, почему убил Декстера Белла. Заставил ее поклясться на Библии, что она никому не скажет, особенно вам. Полгода назад умерла ваша мать. Вечером, перед тем как наглотаться таблеток, Лиза лежала в спальне наедине с Флорри. И рассказала нечто такое, о чем ваш отец не знал. Она тоже взяла с вашей тети слово никому не говорить. И Флорри молчала, пока несколько недель назад не попала в больницу. Мы думали, что она не выживет. И доктора считали, что наступает конец. Вот тогда Флорри решила, что нужно открыться. Нельзя уносить правду в могилу.

– В нашей семье говорить правду – нечто исключительное, – заметил Джоэл.

– Вам придется ее выслушать, и это будет непросто. Я убедила Флорри, что ей необходимо все рассказать. Вы расстроитесь, ужаснетесь, но только правда позволит вам все понять и жить дальше. Без нее вы навсегда останетесь под гнетом сомнений и подозрений. Зато с ней сумеете отрешиться от прошлого, склеить осколки и идти в будущее. Крепитесь.

– Я слишком устала, чтобы крепиться, – вздохнула Стелла.

– Отчего я так волнуюсь? – Джоэл взял бокал и сделал большой глоток вина.

– Сегодня мы обошлись без таблеток, поэтому говорить Флорри будет здраво, но быстро устанет.

– Ей больно?

– Не очень. Сердце сдает, и это так печально.

Из комнаты Флорри на противоположном конце двора появилась служанка и сообщила Твиле:

– Она проснулась. Вы можете войти.

Флорри сидела в кровати, привалившись к подушкам, и, улыбнувшись Джоэлу и Стелле, обнялась с ними. На ней было одно из ее ярких платьев, надетое, наверное, специально, чтобы скрыть, насколько она похудела. Ноги скрывало одеяло. Несколько минут Флорри говорила о предстоящей свадьбе Джоэла и что` она планирует на нее надеть. Она как будто забыла о предстоящей через пару недель церемонии вручения диплома.

Нахлынула усталость, и Флорри закрыла глаза. Стелла села на край кровати и гладила ее ноги. Джоэл опустился на стул.

– Есть кое-что такое, о чем вам необходимо знать, – тихо произнесла Флорри.

– Вы помните, каким Пит пришел с войны: весь изранен, ноги переломаны. Три месяца пролежал в госпитале в Джексоне и немного окреп. Вернувшись на ферму, ходил с палкой, делал всякие упражнения, с каждым днем преодолевая недуг. Это было в начале осени 1945 года. Война закончилась, и страны пытались вернуться к нормальной жизни. Пит побывал в аду, но никогда об этом не рассказывал. Ваших родителей связывали, как бы мы сказали, весьма активные брачные отношения. Как однажды призналась Нинева Мариэтте, стоило только отвернуться, и они убегали в спальню.

– Им пришлось пожениться, Флорри, – заметил Джоэл. – Я видел их свидетельство о браке и мое свидетельство о рождении. Мы же не совсем дураки.

– Никто так не считает. Я тоже подозревала, но наверняка никогда не знала.

– Отец воспользовался случаем и, перед тем как я родился, улизнул в Германию. Родители находились далеко от дома. Слухи хоть и ходили, однако утверждать никто ничего не брался.

– Вскоре все улеглось. – Флорри закрыла глаза и, словно в изнеможении, тяжело вздохнула. Джоэл и Стелла нервно переглянулись.