Расплата

На этого человека явно подействовала война. Почему его адвокат не хочет подчеркнуть это? Неужели мотивы убийства как-то связаны с отношениями Декстера Белла и его жены? Методисты не соглашались, отстаивая честь своего убитого пастора. Хэл Гринвуд предостерег коллег, чтобы они не оценивали дело вне круга представленных фактов. Их задача разобраться в том, что было предъявлено в зале суда.

Около четырех Уинс Пендерграсс изменил позицию и присоединился к большинству. Это стало поворотным моментом. Присяжные вдесятером надавили на Уилбура Стэка и Дейла Масгрейва.

Эрни Доудл вошел в коридор со стороны зала суда и застал Уолтера Уилли дремлющим у двери комнаты совещания присяжных. Было почти пять – время Эрни идти домой, поэтому он задержался и спросил у Уолтера, не нужно ли чего-нибудь. Тот заверил, что ничего не нужно, у него все под контролем.

– Чем они там занимаются? – спросил Эрни, кивнув на дверь.

– Обсуждают, – объяснил со знанием дела Уолтер. – А теперь уходи.

– Вердикт готов?

– Не знаю.

Эрни поднялся по узкой лестнице на третий этаж, где находилась небольшая библиотека юридической литературы и несколько кладовых. Крадучись, вошел в темное служебное помещение, где сидел на стуле Пенрод с незажженной трубкой из кукурузного початка во рту. От пола до потолка тянулась чугунная дымовая труба. Из щели у ее основания не только поднимался сигаретный дым – оттуда доносились голоса совещавшихся этажом ниже присяжных.

– Одиннадцать против одного, – тихо произнес Пенрод.

Эрни удивленно вытаращился. Час назад голосование было девять против трех. Ни он, ни Пенрод не сомневались: если их застукают за подслушиванием, непременно выгонят с работы, а может, посадят в тюрьму, и поэтому они ни с кем не делились новостями. Большинство процессов с участием присяжных были по гражданским делам и не вызывали особого интереса. Если случались убийства, подсудимые были, как правило, черными. Совещание присяжных длилось недолго, и результат не вызывал сомнений. Процесс по делу Бэннинга был куда более увлекательным. Неужели белые осудят и убьют своего?

Джон Уилбэнкс решил успокоить нервы с наступлением темноты. Они с братом поднялись наверх, где у них был кофейник и бар со спиртным. Рассел разлил виски со льдом, и они расположились в старых соломенных стульях, которые издавна принадлежали их фирме. На противоположной стороне улице находилось здание суда, и в окне иногда мелькали расхаживающие по комнате присяжные. Они обсуждали дело более шести чесов, что не так долго для сельского штата Миссисипи.

Джон вспомнил старую историю из эпохи «Великой депрессии». Присяжные очень долго обсуждали пустяковый случай. Правда всплыла, когда они вынесли вердикт и разошлись по домам. Доллар в день в то время был неплохим заработком, а большинству присяжных больше нечем было заняться.

Братья посмеялись, налили еще виски и задумались о том, где бы поужинать, когда в комнате совещания присяжных погас свет. Через несколько секунд в кабинете зазвонил телефон. К ним поднялся секретарь и сообщил, что присяжные готовы.

Судья Освальд немного помедлил, чтобы новость успела распространиться и публика вернулась в зал. В семь часов, как было обещано, он в черной мантии взошел на судейское место. Велел Уолтеру Уилли перестать болтать и попросил Никса привести подсудимого. Пит Бэннинг сел на стул, ни на кого не посмотрев. Когда все собрались, Уолтер привел присяжных.

Они входили медленно, по одному, опустив головы. Один бросил взгляд на зрителей, другой на Пита. Сидели, потупившись, словно ненавидели этот момент и хотели бы оказаться подальше от зала суда.

– Господа присяжные, вы вынесли вердикт? – спросил судья Освальд.

Хэл Гринвуд встал с листом бумаги в руке:

– Да, ваша честь.

– Пожалуйста, передайте Уолтеру Уилли.

Тот взял лист и, не взглянув на написанное, вручил судье. Освальд спросил:

– Господа, вы все согласны с вердиктом?

Двенадцать человек кивнули, некоторые нехотя, другие с готовностью.

– Подсудимый, встаньте.

Пит Бэннинг медленно поднялся, выпрямил спину, расправил плечи, вскинул голову и посмотрел на судью.

– Единодушный вердикт присяжных таков: «Мы, присяжные, находим подсудимого Пита Бэннинга виновным в убийстве первой степени Декстера Белла и требуем казни на электрическом стуле».

Подсудимый не только не поморщился, но даже не моргнул. Остальные присутствующие такой выдержкой не обладали. Кто-то в зале охнул, кто-то всхлипнул. На скамье присяжных Уилбур Стэк вдруг поддался эмоциям и закрыл лицо руками. Всю оставшуюся жизнь он будет сожалеть о том дне, когда, уступив другим, проголосовал за убийства такого же, как сам, солдата.

Флорри держалась только потому, что вердикт не стал неожиданностью. Брат предполагал подобный исход. Весь процесс она следила за присяжными и понимала, что сочувствия не дождаться. А если честно рассуждать, то с какой стати? По необъяснимым причинам ее брат превратился в убийцу, а убийцы сочувствия не заслуживают. Флорри коснулась платком щеки, вспомнила о Джоэле и Стелле, но слезы сдержала. Даст им волю позднее, когда останется одна.