Расплата. Цена дружбы

– Лежали, вас дожидались. Все как положено, в виде кэша. Неразбериха из-за наезда получилась… вы же представляете, как оно, под огнем? Напутали, как я и думал. То есть надеялся. Фух. Ну, слава Богу.

– Где они? – спросила Мила, подразумевая гору банкнот.

– В безопасности, Мила, в безопасности. Я скоро за ними еду. Вы сможете сегодня со мной встретиться, чтобы мы этот вопрос закрыли?

– Где и когда?

– На Подоле… – Паша замешкался, очевидно, вычисляя в уме. – Часа через два будет в самый раз. Мила сверилась с часами. Было почти шесть часов вечера.

– В двадцать ноль-ноль?

– Совершенно правильно. В восемь часов.

– Почему так поздно? – насторожилась госпожа Кларчук.

– Выдача большая. Пока посчитают. Оформят бумаги. Дай Бог, чтобы к восьми успеть.

– Давай адрес, Павел.

– Вы улицу Братскую знаете? Сразу за Контрактовой площадью. Рядом с военно-политическим училищем. Найдете?

– Постараюсь.

– Пройдете по Братской квартал. На первом перекрестке синяя такая «сталинка», дом 10/10. На первом этаже гастроном.

– Гастроном, – эхом откликнулась Мила, делая пометки в блокноте.

– Ты что, в гастрономе будешь ждать?

– Там фирма, только вход через парадное. Офис в квартире, Мила Сергеевна. Я буду ждать прямо на ступеньках. Вы на своей «Мазде» подъедете?

– Я буду… – Мила Сергеевна вздохнула. – Пока не знаю, на чем. Но, не на «Мазде», это точно. Давай так. На ступеньках, так на ступеньках.

Глава 7 А БЕЗ ПОДОЛА КИЕВ НЕВОЗМОЖЕН…

После разговора Мила смешала порцию кофе. Вообще-то она предпочитала вареный, считая растворимый одним из неизбежных зол урбанизации, пришедшим в старушку Европу из Америки вместе с кетчупами и ресторанами быстрого питания. Но, время поджимало. Расправившись с пол-литровой кружкой, более уместной для парного молока или киселя, Мила снова потянулась за телефоном. – «Хоть бы Украинский появился».

Но, Сергей Михайлович на тот момент еще гулял. Бродил по затянутому сероватой дымкой речному берегу, ломая усыпанные новорожденными котиками ветки, наслаждаясь чудесным речным воздухом, и не вспоминал о Миле Сергеевне.

Смирившись с тем фактом, что трубку на даче никто брать не спешит, Мила сообщила автоответчику, что обстоятельства вновь круто переменились, как ветер в открытом море, деньги будут переданы сегодня, в восемь вечера, на Подоле. Покончив с этим и очень надеясь, что полковник рано или поздно уделит телефону хотя бы пару минут, госпожа Кларчук занялась Протасовым, который, помнится, грозился разделить с ней куш по честному, и которого она намеревалась без зазрения совести сдать Украинскому. «Если, конечно, он уцелеет после столкновения с Андреем в парадном».

«А жаль… – где-то на подсознательном уровне Мила даже симпатизировала здоровяку. Если выбирать между крупными мужчинами и сморчками, наподобие высушенных на кухне грибов, то она предпочитала первых. Именно таким был покойный Кларчук, высоким, крепким, и необычайно дерзким. – Вспомни, куда это тебя завело, и чем, в конце концов, закончилось…»

«И все же, и все же… – в понимании Милы Валерка стоил половины подольских хулиганов, каких только можно наскрести по улицам, и если на Братской поджидала лажа, а лажа вполне могла поджидать, присутствие Протасова за спиной приятно успокаивало нервы. «Рад, что этот парень нашей стороне, – любил говаривать Бонифацкий, похлопывая Кларчука по плечу, до которого с трудом доставал макушкой. – Однако тебе не следует забывать, что ты с Протасовым в разных окопах».

«Разные окопы начнутся на Тургеневской… На Братской мы еще в одном. Просто современная жизнь переменчива, только и всего. Ничего более».

«У меня нет выбора», – сказала себе Мила, и потянулась за электронным блокнотом, где был записан оставленный Протасовым связной телефон.

Трубку в квартире на бульваре Лепсе довольно долго не снимали, и Мила уже забеспокоилась, что Вовчик, которого она искренне считала палачом, тоже куда-то задевался. Затем она услыхала щелчок, предваряющий включение автоответчика. «Господи, опять двадцать пять! Просто какой-то парад автоответчиков… как будто население вымерло, но в розетки еще подается напряжение…»