Расплата. Цена дружбы

Планшетов хотел перескочить через Близнеца, уже мертвого, но еще подергивающего ногами, но споткнулся и потерял равновесие. «Если мусор выдернет ствол, нам с чуваком крышка!» — думал Планшетов, падая. «ПМ» уже был в руках Следователя, когда Юрик, в полете, ткнул ломом вперед, словно тот был штыком от винтовки Мосина. Конец лома угодил Следователю в грудную клетку, сломав, как минимум, пару ребер. Осколок одного проткнул легкое. Следователь рухнул, как подкошенный, захлебываясь хлынувшей через носоглотку кровью. Планшетов растянулся на полу, поверх агонизирующего Близнеца.

– Чувак! – рычал Планшетов. – Не дай ему уйти!

Несмотря на полученную травму, Следователь довольно ловко перевернулся на живот и, по-пластунски, пополз к выходу. Планшетов махнул ломом вдогонку, сломав Следователю щиколотку. Стасик хотел закричать, но полный крови рот издал только невнятное бульканье.

– Чувак, где ты?! – орал Планшетов.

Сбросив оцепенение, Андрей обогнул машину, подхватив с пола кувалду. Размахнулся, что есть силы, и вогнал Следователю в крестец. Стас неистово дернулся, и его выгнуло дугой.

– Готов? – Планшетов, кряхтя, поднялся на ноги. – Я, кажется, сухожилие растянул.

– Нет, по-моему, – выдохнул Бандура, с омерзением наблюдая за делом собственных рук. Притихший было Следователь вновь начал ползти. Теперь он напоминал насекомое.

– Живучая сволочь. – Планшетов подошел, прихрамывая. – Дай-ка инструмент, чувак.

Похожая на вспышку чудовищная боль только на мгновение погасила свет. Следователь почти сразу очнулся. Что было странно? Он больше не чувствовал нижней части тела. Ни ног, ни бедер, ни мошонки. Боли тоже не было. У него остались только руки. Хорошие, надежные руки. Не было даже осмысленного желания жить. Просто надо ползти. Руки заскребли по бетону, выволакивая изувеченное тело наружу. Подальше от проклятого гаража. Это немного походило на плавание, по бассейну, где нет воды.

«Руки у меня что надо. Не подкачают. Я в школе на турнике больше всех ребят поджимался. На золотой значок ГТО. Пятьдесят раз. Физрук, на фиг, кирпичами срал. От восторга. Я выберусь. Выберусь за не фиг делать». – Это были последние внятные мысли, которые генерировал мозг. Желание ползти с такой силой охватило затуманенный рассудок Следователя, что он позабыл о напавших на них с Димкой незнакомцах, как и о том, что они сами делали в гараже. Или хотели сделать. Он позабыл обо всем на свете, и просто полз, полз, полз. Впрочем, гораздо медленнее, чем ему представлялось. В мыслях Следователь уже был на набережной. Планшетов перехватил кувалду поудобнее, метя пластуну в затылок. Но тот сделал отчаянный рывок, и удар пришелся промеж лопаток. В спине Следователя что-то хрустнуло. Он замер, хотя руки еще загребали воздух. Андрей присел на корточки, и его стошнило. Планшетов снова махнул кувалдой. Послышался глухой треск. Следователь, наконец, затих. Юрик отбросил кувалду, и она со звоном полетела в подвал.

– Вот это приход! – сказал Планшетов. Он слегка покачивался и выглядел как человек, которого только что разбудили. – Ну и… побоище, чувак.

– Не то слово – сказал Бандура, вытирая ладонью рот. И тут до них долетел жалобный стон Бонасюка:

– Ох, поистине… м-м-м… – последовала такая громкая отрыжка, каких Андрей раньше не слышал. Двигатель продолжал работать. Дышать в гараже было нечем.

– Заглуши шарманку, – попросил Андрей. – Задохнемся. Гребаная газовая камера.

Как только мотор замолчал, в гараже стало тихо, как в морге. Только шумно дышал Васек, в перерывах между спазмами рвоты.

– Ну и ну, чувак. Мы их таки замочили… – Планшетов вернулся из глубины гаража, погасил свет и приоткрыл створку ворот.

– Они хотели кончить Вась-Вася? – Андрей принялся тереть виски. Он успел здорово надышаться угарным газом, и голова первой сигнализировала об отравлении. «Но, милиционерам все равно хуже. Как там говорят американцы? Уходит боль, а приходит светлая память?»

– У тебя есть сомнения, чувак?

– Но зачем?

– Кто их знает? – Планшетов уже вполне очухался. – После поговорим. Сваливать надо. Не время…

– А что один из них, – Бандура махнул в сторону изуродованных трупов, – брякнул на счет благоверной? Что, мол, вместе веселее лежать? Типа такого?

– Я толком не расслышал, чувак. А у них уже не спросишь… – Они встретились взглядами, и Планшетов отвел глаза.

– С кем лежать? – холодея, повторил Бандура. – С кем? – Кошмарное подозрение приварило ноги к бетону. – С Кристиной?

– Не знаю, чувак. Я не думаю… – Планшетов с тревогой покосился на приятеля.

– Он имел в виду, – теперь Андрей напоминал лунатика, идущего по коньку крыши, – что Кристина где-то тут?

Планшетов хотел возразить, но язык прилип к гортани.