Расплата за измену. Случайная беременность

Сердце в груди неистово колотилось, что даже больно было дышать. А уже через несколько минут я начинаю задыхаться. Новый приступ паники повергает меня в отчаяние. Слезы градом льются по щекам, но мне на все плевать. Забилась в угол. Обняв себя за плечи руками, я тихо покачиваюсь из стороны в сторону, рыдаю. Жалею себя. Жалею Женю, потому что я и наш еще не родившийся ребеночек – это, вероятно, единственная возможность для парня иметь своих детей. Жалею о времени, потраченном на Мишу. На ревность. На злость.

Я знаю, что в этой схватке с мужем за свою жизнь я проиграла. Даже если Женя меня будет искать, вряд ли ему удасться меня отыскать так быстро, чтобы спасти.

Огонь наверху ревет с такой силой, что уши закладывает или это оттого, что кислорода с каждой секундой в подвале становится все меньше и меньше?!

Осознание безнадежности и вероятности остаться в этом подвале навечно разрывает мое сердце на куски. Я вроде как даже собираюсь с силами и предпринимаю попытки встать. Что-то сделать, но меня хватает совсем ненадолго. Стоило только зашевелиться, как в ушах зазвенело. Перед глазами все поплыло, а в голове будто щелкнул спусковой крючок. И красная пелена затянула мое сознание. Мне стало невыносимо дурно. Меня замутило. Повело в сторону. И если бы не мягкая куча чего-то валявшегося под ногами и пропахшего сыростью, то, наверное, разбилась. А так упала на мягкое. Свернулась калачиком и … провалилась в черную бездну…

– … Марина! – врывается в воспаленное сознание голос Жени.

Делаю рваный вдох и открываю глаза.

– Жива! Боже! Я так испугался!

Женя стальной хваткой сжимает мои плечи и прижимает к себе так, что нечем дышать. У меня снова темнеет в глазах. И я обмякаю в его объятиях. Сознание грозиться вот-вот снова ускользнуть.

– Марина… Марина… – обдает жарким дыханием мое лицо парень.

А в нос ударяет резкий запах нашатыря.

Закашлявшись, я прихожу в себя. В голове немного проясняется, и я вдруг понимаю, что нахожусь в салоне автомобиля. Воздух пропитан едкой гарью, а Женя весь перепачкан сажей.

– Жень! – хриплый стон царапает мое горло.

Я, наконец-то осознав всю реальность произошедшего, кидаюсь парню на шею и громко, навзрыд рыдаю.

– Марин! – успокаивающе гладит меня по волосам, по спине. – Все… Все уже закончилось. Тебе больше ничего не угрожает…

– Миша… Он… Он закрыл меня и поджёг… Это он… – всхлипывая, пытаюсь высказать всю боль, которую испытала.

– Я знаю, родная. Знаю…

– Ему надо в психушку, Жень. Он больной… Он…

– Да, милая. Ты, главное, успокаивайся… Тебе нельзя нервничать, – парень покачивает меня из стороны в сторону, как будто я маленький ребенок.

– А где он? Где Миша? – все еще захлебываясь слезами, отстраняюсь от Жени, заглядываю ему в глаза.

Парень выдерживает короткую паузу, внимательно смотрит мне в глаза, не отводя их:

– Его ищут, Марин. Он сбежал, – не увиливая, отвечает прямо.

– Сбежал? – повторяю таким тоном, будто с первого раза не поняла, что это слово обозначает. – Но зачем?

– Испугался того, что его ждет за преднамеренное убийство. Я как только увидел того полицейского, с которым тебя твой муж похитил, сразу с ним связался. Ну, он и сдал своего дружка. Где? Как? И что задумал этот гребаный больной ублюдок? Все рассказал. Вот так и нашел тебя, – он резко склоняется к моему лицу, обнимает его ладонями, фиксирует так, чтобы мой взгляд был в полной его власти.

– Я боялся, что не успел, – говорит с такой болью, что сердце в груди нещадно щемит. И я тону в бездне нежности, которая плещется в его глазах.

– Я так рада, что успел, – отвечаю хрипло, с надрывом.

Вместо слов Женя склоняется к моим губам и нежно целует. Кончик его влажного и теплого языка

проникает в рот так робко, что кажется он пробует меня на вкус. Сердце, сорвавшись с ритма, застучало быстрее.

В этот момент все, что я могла, так это прижаться к парню теснее и отдаться этому поцелую.

Слезы медленно скатывались по щекам, попадали в рот. Горькие на вкус. Они словно вытекали из самой глубины сердца, омывая его, вытравляя все самые потаенные страхи и боль.

…

– Тебе придется написать на мужа заявление, – сухо оповестил Женя, когда мы с места пожара возвращались домой.

Полиция, прибывшая на место, разрешила мне уехать: на этом настоял Женя, сославшись на мою беременность. Пожарные. Скорая. Все осталось позади. И сейчас, сидя рядом с Женей, все то, что произошло, мне все больше кажется сном. Хотя справедливости ради: это скорее кошмар.

– Напишу, – киваю в ответ, не отрывая взгляда от профиля парня.

– Что тебе сказала Бель?

Вдруг неожиданно вспомнила из-за чего, в принципе, все и началось.

Женя не торопился с ответом. А я начала заводиться. Нервничать. Да и если бы не эта зараза американская, мне бы и не довелось оказаться в такой ситуации.

– Она уехала, – вклинился в мой внутренний гневный монолог спокойный голос.

– Уехала!? – переспрашиваю и вдруг ловлю себя на той мысли, что в каждом слове, сказанном Женей, заложен для меня такой спектр эмоций, что мне нужно как минимум пару минут для того, чтобы разобраться, прочувствовать его.