Расплата за любовь

— Без огнетушителей нам не отстреляться, понимаешь?

Ян выскочил на крыльцо, оглянулся и перебежал через двор к противоположному подъезду. Там было такое же высокое крыльцо и такой же оцинкованный козырек. Как видно, ремонт обоих помещений выполнял один и тот же подрядчик.

Он нажал кнопку звонка, и, как только щелкнул динамик домофона, торопливо заговорил:

— Соседи, братцы, выручайте! Горим!

Дверь приотворилась на ширину цепочки, и в проеме показалась бдительная физиономия охранника:

— Вам чего?

— Не одолжите пару огнетушителей напрокат? До вечера. Мы заплатим.

— Еще чего, — процедил охранник. — Бог подаст.

Дверь с лязгом захлопнулась перед носом Яна. Это было вдвойне обидно, потому что он успел разглядеть за спиной охранника целых три огнетушителя на красном щите. Заметил он и еще кое-что. Над щитом была натянута веревка, с которой свисали банные веники.

Ян бегом, подобрав полы балахона, вернулся к Алине.

— Я же тебя предупреждала, — сказала она. — Вот, я нашла один. Но он, наверно, никуда не годится.

— Сойдет! Слушай, а чем это воняет?

— Это Вероника на кухне жарит селедку. Маринованную селедку. Чтобы запахи перебить.

— Гениально! — Ян в восторге попытался обнять Алину, но она, зажав нос, отстранилась.

Он повесил огнетушитель на самое видное место и бережно обтер рукавом балахона. Этот красный цилиндр с черным раструбом мгновенно преобразил весь интерьер. Всяк, сюда входящий, сразу поймет, что переступил порог серьезного учреждения.

В коридоре нетерпеливо клокотал колокольчик. Ян пошел открывать, на ходу листая документы. Он старался топать громко и уверенно, чтобы внушить почтение тем, кто ломился в двери. Все-таки они ломятся не в какой-нибудь притон и не в «малину», а в обитель благонравия и смирения. Документы были подписаны его тезкой, настоятелем Яном Рогаликом. Упоминались в них и еще два персонажа — отец Гжегож Псерох и координатор Сигизмунд Вечорек. Ян Стрельник вспомнил одну из своих знакомых полек, и с удовольствием восстановил в памяти ее чарующий говорок.

Теперь, с огнетушителем за спиной, с папкой в руках и с гордой полячкой в голове — теперь он был готов встретить любую комиссию.

— Мир вам, — сказал он, приоткрыв дверь на длину толстой цепочки.

— Миру мир, войне пиписька, — грубо ответили снаружи. — Сами откроете или доктора Кувалду вызвать?

— Пшепрашам[1], какого доктора? — вежливо удивился Ян. — Мы не вызывали никакого доктора.

— А нас не вызывают, мы сами приходим.

— Пан милицьонер? О, пан Роберт? — еще более вежливо удивился Ян. — Один момент, открываю.

В узком проеме он видел, что на площадке перед дверью стояли двое в штатском и один в форме. Капитан милиции несмело топтался позади своих напористых спутников.

— Проше панству, — приветливо пропел Ян Стрельник, распахивая дверь. — Как говорят русские, вас теща любит, ибо вы пришли к обеду.

Гости переступили порог, озадаченно оглядываясь.

— Это Синопская набережная, дом 31? — спросил краснощекий крепыш с продавленным боксерским носом.

— Так есть, — смиренно кивнул Ян Стрельник, перебирая четки, — Проше, проше.

Он отступил, приглашая их пройти, но они теснились в коридоре, разом утратив нагловатый тон.

— Вы хозяин?

— Хозяин всему Господь Бог. А мы все только временные жильцы.

— Понятно, понятно, — крепыш насмешливо помахал ладонью, словно призывал спуститься на грешную землю. — Бумаги можно глянуть?

— Проше пана, — Ян с готовностью раскрыл перед ними свою папку.

— Соседи на вас жалуются, батюшка, — заявил спутник крепыша, статный юноша в клетчатой рубашке и в темных очках. — Сигнализирует население, что у вас тут по ночам машины приезжают-отъезжают, шум, гам, музыка.

— Музыка? — Ян изумленно прижал руки к груди. — Проше панства, посмотрите, как мы живем, какая может быть музыка?

— Альбертыч, ты чего молчишь? — крепыш повернулся к участковому, но тот только пожал плечами, со скучающим видом разглядывая огнетушитель.

Яна осенила захватывающая идея, и он склонил голову, чтобы совладать с неудержимым приступом смеха.

— Музыка в другом офисе, — сказал он, наконец. — Если вам нужен офис, где музыка, то идите к нашим соседзям. У них такой же адрес, как и у нас, Синопская, тридцать един. Из-за этого многие ошибаются. Стучат в нашу дверь, привозят женщин. Очень неприятно, когда случаются такие ошибки.

— К вам привозят женщин? Это интересно, — сказал крепыш в очках.

— Не к нам. К нашим соседзям. Мы тоже хотели жаловаться. Хорошо, что вы пришли. Там сауна, туда машины приезжают с, женщинами, там «секъюрити» сидят во дворе в белой машине. Очшень подозрительное заведзение. Очшень нас беспокоит такое соседство.

Гости переглянулись.

— Проше панства к столу, — пригласил Ян, делая широкий жест рукой в сторону холла, откуда тянулся едкий аромат жареной селедки и подгоревшего лука. — Как говорят русские, чем богаты, тем и рады.

— В другой раз, батюшка, — ответил крепыш. — И что, этот другой офис, он каждый день вас беспокоит?

— Вечор, — кивнул Ян. — Почти каждый вечор.

— И «секъюрити», говорите, в белой машине сидит?