Расплата за ложь

― Что ты делаешь? ― шиплю я на него, избегая взглядов людей внизу. Он сжимает мою руку, подносит пальцы другой руки ко рту и издает оглушительный свист.

Это привлекает всеобщее внимание.

Он закидывает руку мне на плечо и прижимает меня к себе, а затем прижимается губами к моим губам.

Все остальное сразу же исчезает, когда его язык проникает в мой рот и борется с моим.

Он стонет, прижимаясь к моим губам, и жарко посасывает мой язык. Поцелуй дикий, неистовый и совершенно неуместный.

Осознание этого заставляет меня оторвать свои губы от его губ. Он смотрит на меня тяжелыми глазами, в которых пульсирует вожделение, и на мгновение я оказываюсь в ловушке его взгляда.

Я отворачиваюсь и смотрю на шокированные и недоумевающие лица наших одноклассников, в том числе и лицо Неры.

Она стоит у подножия лестницы с выражением, граничащим с гордостью, и восторженно улыбается мне, показывая большой палец вверх.

Мне хочется заползти в нору, чтобы тихо умереть от этого унижения.

― Я хотел сообщить вам, ребята, что мы трахаемся. ― Рис объявляет об этом с довольным хмыканьем.

― О, мой гребаный Бог. ― Тихо бормочу я.

Он слегка поворачивает ко мне голову и говорит так, чтобы я его слышала:

― Я же говорил тебе, что не буду скрывать, и я не шутил. Они все узнали. ― Потом громче, чтобы слышали все остальные: ― Мы трахаемся, и она моя. Любой, кто приблизится к ней или прикоснется к ней, будет близко знаком с жестокой болью от моих рук.

Я вижу, как Девлин хмурится вдалеке, на его лице выражение злобы и ревности.

Я видела такое выражение на многих лицах и знаю, что это не ревность по поводу заявления Риса, а ревность к нему в целом.

Он зол, горек и жаден до положения Риса.

Девлин ― человек, чья жизнь пройдет на обочине, в тени. Он никогда не почувствует луча солнца, согревающего его кожу.

А Рис ― это и есть солнце.

Я рада, что прислушалась к своему чутью, когда дело дошло до него. Я знала, что здесь что-то не так.

― Теперь, когда все улажено, ― говорит Рис, гладя меня по шее. ― Пойдем ко мне. ― Он ведет меня вниз по лестнице, держа мою руку в своей.

― Ты сумасшедший. Мне не нужно было, чтобы ты это делал. ― Я говорю ему, прежде чем сжать его руку: ― Но спасибо.

Вместо того чтобы направиться к входной двери внизу лестницы, он поворачивается и ведет нас вглубь дома. Когда мы доходим до кухни, он останавливается и притягивает меня к себе.

― Да. Очевидно, я недостаточно хорошо отстаивал свои права, если ты хоть на секунду подумала, что я готов поделиться или пытаюсь это скрыть. ― Он обходит остров и берет со стойки бутылку текилы, а затем возвращается ко мне. ― Пока мы занимаемся этим, ты принадлежишь мне. Твоя маленькая пикантная личность, твои ноги, твоя коса, это очаровательное хихиканье, которое заставляет меня каждый раз хотеть рассмешить тебя снова, твои мягкие губы и твой острый язычок. Черт, особенно твои мягкие губы и острый язычок. Они принадлежат мне. Все принадлежит мне. ― Он делает глоток текилы из бутылки, а затем приникает своими губами к моим.

Огненная жидкость проходит через его губы и через мои, попадает в мой готовый рот, где обжигает своим жаром мой язык. Поцелуй, подпитанный жгучим ароматом текилы, опьяняет и дезориентирует.

Я возвращаюсь к реальности и обнаруживаю, что мои руки впиваются в кожу его груди, а я прижимаюсь к нему, как дикая кошка, пытающаяся забраться на дерево.

― Если ты еще раз в этом усомнишься, найди меня. Я надену на себя поводок и позволю тебе выгуливать меня по кампусу, чтобы все видели, потому что я принадлежу тебе так же, как ты принадлежишь мне. ― Он целует кончик моего носа. ― Понятно?

Я несколько раз тупо киваю, прежде чем мне удается прошептать:

― Да.

― Хорошо. ― Говорит он, резко шлепая меня по заднице. Он хватает порванный свитер Феникса и бутылку текилы в одну руку, мою руку в другую и выводит нас через парадную дверь, пока я яростно пишу Нере сообщение о том, что собираюсь уходить.

Как только мы оказываемся на улице, он останавливается на лужайке перед домом и бросает остатки свитера на траву.

― Что ты делаешь? ― спрашиваю я.

Он не отвечает, вместо этого откупоривает текилу и переворачивает бутылку, обдавая лоскутки одежды алкоголем. Поднимает один из лоскутов свитера и подносит зажигалку к донышку.

― Пока, Тайер! ― говорит Нера, выскакивая через входную дверь и направляясь ко мне, но замедляет шаг, когда Рис поджигает кусок ткани. ― Ого, ― добавляет она, подходя ко мне.

Рис секунду смотрит на огонь, пламя ярко отражается в его темных, завораживающих глазах, а затем он бросает лоскуток на остальные лоскутки.

Вся куча вспыхивает, подпитываемая спиртом в качестве катализатора, и пламя поднимается на несколько футов в небо.

Я прикована к месту, застыв на месте.

Когда я наконец отвожу взгляд, чтобы посмотреть на него, он уже смотрит на меня. Он стоит там, без рубашки, явно невосприимчивый к прохладному ноябрьскому воздуху и затмевает пламя своим массивным телом, выглядя при этом очень хищно.