Расплата за наивность

— Хотя о чем я спрашиваю — это могло произойти только с тобой! Ни одна нормальная женщина не попадет в такую ситуацию — только ты! Боже мой!

Неожиданно его слова больно ранили Алку. Еле-еле справившись с чудовищной слабостью, подкосившей ноги, она пошла к выходу, бросив через плечо Володьке:

— Успокой своего друга — у него истерика!

Ничего не отвечая перепуганной Надежде, Алка прошла на кухню и, налив себе рюмку водки, залпом опрокинула в себя.

— Ты что, с ума сошла?! — отбирая бутылку, зашумела подруга. — Нельзя тебе в твоем положении!

— В каком положении? — закашлявшись, изобразила удивление Алка. — В положении восставшей из ада?!

Протянув ей стакан с водой, Надежда укоризненно покачала головой:

— Никто и не говорил, что тебе будет легко.

— Ты бы видела их лица, — перебила ее Алка. — Они таращились на меня, как на сошедшую с небес. А Влад…

— А-а-а, — протянула Надежда. — Теперь мне понятно — ты встретила этого мерзавца. Ну что же: днем раньше, днем позже… А я-то думала, что такого страшного случилось, что моя дорогуша с порога кинулась водку хлестать?..

— Тебе легко говорить… — всхлипнула Алка, безропотно подчиняясь заботливым рукам подруги, стягивающим с нее сапоги и куртку. — Он упрекнул меня, будто я сама нарываюсь на неприятности.

— Дурак, — спокойно констатировала Надежда. — Я это всегда говорила. Так что нечего слезы лить — тебе вредно волноваться!

— Надь! — улыбнулась она припухшими губами. — Я тебя люблю!

— Будет тебе… Отдыхать давай.

Но отдохнуть им не дали…

Покончив с ужином и уложив детей спать, они сидели и пытались решить проблемы, связанные с Алкиным переездом в другой город.

На удивление Надежда спокойно приняла это известие. Сурово сведя брови, она махнула рукой в сторону помрачневшего мужа:

— Нам-то, конечно, хорошо, а ей каково?! Нет, Коленька, нельзя ей здесь оставаться. Нечего сердце рвать понапрасну.

— По ком рвать-то? — взорвался он. — Он женат уже. Все кончено между ними.

— Думаешь, он оставит ее в покое? Не-ет… — покачала она задумчиво головой. — Еще ничего не кончено, все только начинается.

Словно в ответ на ее заверения в дверь громко забарабанили.

— Кто это? — насторожилась Алка.

— Кому же это быть, как не ему, — фыркнула Надежда и грозно двинулась к двери.

С этого дня Влад раз за разом обрушивал свои кулаки на знакомую дверь. И каждый раз Надежда стойко отражала его выпады, грудью вставая на защиту своей подруги. А та сидела, сжавшись в комочек, в комнате и глотала слезы. Встречаться с ним она категорически отказалась. Им нечего было сказать друг другу. Судьба распорядилась их жизнями, не спросив на то совета…

Свет проникал сквозь сомкнутые веки, больно ударяя по глазам. Чья-то тень упала на лицо, и его тихонько позвали по имени.

«Мне не надо отвечать им, — мелькнуло в мозгу. — Пусть думают, что я мертв».

— Он пришел в себя! — заявил кто-то обрадованно. — Врач сказал, если очнется — значит, будет жить.

Влажная ткань легла на лоб, принося облегчение. Еле расклеив спекшиеся губы, он попросил:

— Пи-ить!

Несколько капель живительной влаги упали на язык.

— Еще! — прохрипел он.

— Нельзя больше, дорогой! Придется потерпеть.

Голос показался знакомым, и он попытался приоткрыть глаза. Боль, словно огненный шар, заключила его в свои объятия, мешая шевельнуться.

Наконец усилием воли ему удалось сфокусировать взгляд на мужской фигуре, сгорбившейся у кровати.

— Рус-там… — прошептал он. — Ты?

— Я, дорогой, я! Спи. Теперь все будет хорошо…

Проваливаясь в сон, Давид облегченно вздохнул — он у друзей…

Маленький домик, купленный Алкой недалеко от ее новых друзей, претерпевал чудовищные изменения.

С утра до ночи здесь трудилась бригада, возглавляемая Николаем. Стук топоров и молотков оглашал окрестности мелодичным звоном. Брызги сварки расцвечивали ночь фейерверком, обещая Алке начало новой жизни.

Она смотрела на все эти хлопоты с радостным возбуждением. Слившись вновь со своей семьей, она наконец обрела покой и душевное равновесие.

Любушка, уточкой переваливаясь по двору, шутливо покрикивала на строителей, норовя ухватить за непослушные кудри расшалившегося Стасика.

Надежда, усадив на пышную грудь Валерика, вышагивала по отремонтированному дому и придирчиво выискивала все новые и новые недоделки.

— Ей-то, понятное дело, не до этого, — кивала она в сторону улыбающейся Аллочки. — А зима на носу. Так что давайте, ребятки, за работу!

Более строгую инспекцию вряд ли можно было себе представить. Чертыхаясь, строители подчинялись этой шумноватой женщине, в глубине души все же соглашаясь с ее замечаниями.

Новоселье отметили в первый день зимы. Николай, отпуск у которого давно закончился, ввалился в дом весь обвешанный пакетами с подарками.

Валерик заковылял к отцу, хлопая в ладошки и повизгивая. Алка чмокнула брата в щеку, смущенно пряча под джемпером начинавший округляться животик. Затем уступила место Надежде, которая все это время гостила у нее.

— Так, мать, ты домой собираешься или нет? — целуя жену, спросил Николай. — А то я совсем одичал там.