Расплата за жизнь

— В соседях они жили. Пригляделись. По душе им пришелся. Вот и заглянул как–то вечером ее отец. Сказывает, мол, нравишься нам. Может, женишься на нашей Ламаре. Хозяином станешь. Я и согласился…

— А как же любовь? Даже не встречались с нею?

— Нет, сынок! Другое время было. Не до Любовей. Да и какая мне разница была? Она или другая? Бабы друг от друга мало чем отличаются. А эта — смирная была. Не то что наши — деревенские девки. Горластые да озорные. Им каталкой мужика отгладить, что за стог свернуть. Ламара уваженье ко мне имела всю жизнь.

— Значит, было за что!

— Да кто ж знает. Ведь я тоже не подарок. Всякое в жизни было. Война и на мне сказалась. Особо контузии…

— А почему меня браните, что служил на Кавказе? Меня туда направили. Вы же добровольно всю жизнь там прожили. А если бы в Батуми случилось то, что в Сумгаите? Кто бы вступился, оградил?

— Зачем меня защищать с солдатами, они не спасут. Все от Бога! Коли суждено, в своем доме углы врагами станут. А у меня друзья имелись. Ни с кем не враждовал. Никому от меня беды не было. А вот горе и нас не обошло. Поди смекни — за что? — глянул старик на Александра слезящимися глазами и умолк, увидев сына, вернувшегося в купе из тамбура, где тот курил во время разговора.

Александр знал, до Москвы поезд будет идти трое суток. А уж потом…

Александр повернулся спиной к попутчикам, решил вздремнуть, чтобы хоть как–то забыться, скоротать время. Но не удавалось. Некстати вспомнился рассказ проводницы о знакомстве со вторым мужем. Сашка тоже познакомился со своей женой в поезде…

Ох и давно это было… А может, совсем недавно… Вот так же равномерно постукивали колеса состава. Где тогда остановился поезд? Было раннее утро. И Сашка, решив умыться, взялся за ручку двери, не успел нажать, как она отворилась, и он лицом к лицу оказался перед белокурой девушкой.

— Здравствуйте! — взялась она за тяжеленный чемодан и загромоздила им весь проход в купе.

Сашка буркнул через плечо недовольное и заторопился из купе. Когда вернулся, девушка уже поставила чемодан под нижнюю полку и переговаривалась с подругой. Постепенно и он разговорился. Да и как же иначе, если друг Сашки, ехавший с ним на сдачу экзаменов в училище, уже нашел с девчатами общую тему — о занятиях, преподавателях, семестрах, зачетах…

Друг был общительным. И живо растормошил Сашку Когда познакомился с девушками, узнал, что обе они недавние студентки, закончили мединститут и теперь едут на работу по распределению.

Девчата переживали, как сложится их жизнь на новом месте. В своей студенческой среде все было понятно и просто. А вот теперь…

— Люся, — вспомнилась Сашке рука, поданная для знакомства. Она показалась ему слишком хрупкой, слабой. Но, вспомнив чемодан, какой она принесла в купе, понял, что впечатление обманывает,

Казалось бы, ничего необычного не было сказано. Да и ехали вместе меньше суток, а запала в душу девчонка. Из купе не хотелось уходить даже на секунду. Вот так бы и слушал ее голос, смотрел бы на нее. Когда девчата собрались выходить на своей станции, у Сашки сердце заныло. Словно не едва знакомая, а своя, родная, собралась уйти от него. Стало обидно, больно. Он впервые растерялся. Но выручил друг, спросив адреса у обоих. И записав, отдал адрес Люси Сашке. Вскоре он написал ей письмо. Она ответила. Потом решил съездить к ней в Нальчик. Понял, что не сможет без нее… Встретились.

Люся за прошедший месяц почти не изменилась. Все те же смешливые глаза, в каких улыбалось синее небо, то же белокурое облако волос. Сашка, несмотря на всю самоуверенность, никак не мог заговорить с нею о самом главном, ради чего приехал.

Девушка давно все поняла по его глазам…

Сашка до нее никого не любил. Он поставил перед собой цель— закончить высшее военное училище. А уж потом… Может, потому не понимал своих друзей, поспешивших жениться уже на первом курсе.

Он думал, что свою семью заведет, лишь когда закончит училище, прочно встанет на ноги. Но… Жизнь распорядилась по–своему.

Сашка не мог без Люси прожить и дня. Но… Девушка оказалась упрямой и серьезной.

— Сначала закончи учебу. Заодно себя проверь. Настолько ли серьезно то, что ты решил! — потребовала, а не спросила.

— Мне учиться всего год остался. Последний. Но ты дождешься меня? Не вскружит ли голову какой–нибудь клистоправ?

— Я буду писать тебе обо всем, честно! — пообещала коротко, и Сашка поверил. Понял, не торопится, не спешит девушка. А может, не любит? — гнал от себя сомненье, но не подавал виду.

Люся всегда отвечала на его письма. Порою скупо, сдержанно. И тогда Сашка не находил себе места, а вдруг кто–то другой понравился…

Он готов был тут же сорваться в Нальчик. Но не всегда была возможность.

Даже когда закончил училище, Люся не поспешила с согласием.

— Обживись. Устройся на новом месте. Может, себя стоит проверить в других условиях. Зачем торопиться? Да и мне еще два года нужно отрабатывать в Нальчике. И я уже не буду считаться молодым специалистом. Могут дать самостоятельный участок.

Сашка злился на нее и на себя. Кого она хочет проверить — его или себя? Кому не верит?