Расплавленное море

Инспектор с Абдулджабаром ждали. Очередь, наконец, дошла и до Залимхана. Тот улыбнулся и поставил локоть прямо на стол.

— Готов? — спросил непобедимый начальник.

— Готов.

Правые руки сцепились, левые уперлись в торец столешницы. Полицейский сразу попытался надавить, но Залимхан просто расслабил свою кисть, позволяя ему понапрасну тратить силы. При этом давление приходилось не на мышцы, а на кости локтевого сустава, которые в вертикальном положении могли бы выдержать, наверное, несколько тонн. Полицейский тужился, синел лицом, напрягая жилы на шее, но с расслабленной кистью справиться не мог. И только когда его хватка начала слегка ослабевать, Залимхан положил свой мизинец на выемку позади кисти противника, свою кисть легко выпрямил, направляя усилие на мизинец, и одним коротким усилием прижал руку полицейского к столу. Вырвав правую руку, тот схватился за нее левой и выкрикнул:

— Это нечестно!

— Что же здесь нечестного? — спросил Абдулджабар. — Нечестность, это когда один делает то, что не может сделать другой. Он же ничего нечестного не сделал. Вы тоже могли точно так действовать. Вам никто не запрещал.

— А без этих… фокусов… можешь? — бросил полицейский новый вызов.

— Сколько угодно, — согласился невозмутимый Залимхан.

— Начали.

Руки опять вошли в стойку. На этот раз Залимхан сразу начал давить. Конечно, у полицейского была немалая сила в руках, тем не менее он не смог сопротивляться природной силе Залимхана и уже через несколько секунд прекратил борьбу. Помахал рукой, словно по ней тяжелый грузовик проехал, и молча ушел в двухэтажную бетонную будку. Абдулджабар посмотрел на инспектора. Тот с улыбкой протянул ему документы:

— Спасибо. Только, боюсь, теперь еще хуже будет. Начнет больше тренироваться.

— Потерпите недельку. Через недельку назад поедем, повторим. В крайнем случае через десять дней…

Медленно ездить Абдулджабар, кажется, вообще не умел. И чем ближе к Москве, тем чаще ему приходилось останавливаться по указующему жесту дорожного инспектора и расставаться с очередной сотней баксов. Но Гулоханов хорошо понимал психологию инспекторов и в спор с ними не вступал. Вежливо прижимал ладонь к груди и сознавался:

— Виноват. Исправлюсь…

Один раз, когда их остановила машина ДПС, инспектор решил проверить по базе данных права эмира, и Абдулджабар уже мысленно просчитал ситуацию, когда он выхватит пистолет и расстреляет инспекторов. Но, видимо, база данных по учету водительских удостоверений ГИБДД сильно расходилась с базой данных всероссийского розыска, и инспектор вернул Гулоханову права с вежливой улыбкой:

— Счастливого пути, товарищ подполковник…

В базе данных по учету водительских удостоверений Гулоханов еще числился как подполковник милиции, кем он и являлся, когда в последний раз менял права. До очередной смены остался год. Тогда это, наверное, может вызвать проблемы, но эмир был уверен, что знакомые помогут и в этом случае, как помогали во всех других. Не во всех, но во многих других. За это его, возможно, и недолюбливали эмиры джамаатов из других районов. Они таких связей не имели, и их никто не предупреждал о возможной операции против их джамаатов. Но разве это проблемы Гулоханова?

Так они и ехали. До Москвы добрались уже в темноте, но в саму столицу заезжать не стали, хотя Адаму очень хотелось посмотреть на нее.

— Что там смотреть, грязь одна… — проворчал Башир Гудулов. — Мое бы мнение спросили, я бы посоветовал взорвать все, вместе с москвичами, чтобы страна не мучилась. Всем жить легче станет.

— Это уж точно, — с видом мудреца кивнул Залимхан Иналов. — Хорошего там не найти… Хотя я там ни разу не был, да и не хочу…

На МКАДе движение было такое же, как, наверное, в самой Москве. Машины еле-еле двигались. Абдулджабар рассчитывал, что после выезда на Ярославское шоссе ехать станет легче, но ехать легче не стало даже после того, как миновали Мытищи. Движение было очень плотное, и пришлось потратить добрых два часа, чтобы дождаться возможности более-менее свободного движения. И только тогда Гулоханов, понимая, что уже устал и потерял внимательность, передал руль Залимхану, а сам отправился в салон спать. Проснулся он, когда машина остановилась. С одной стороны дороги виднелся лес, с другой — была большая освещенная площадка, где стояло множество тяжелых фур, место стоянки и отдыха дальнобойщиков. На площадке и костры жгли, и примусы, и туристические газовые плиты. С краю располагался добрый десяток магазинов и столько же кафе.

— Мы где сейчас? — спросил Абдулджабар.

— Немного до Ростова не доехали, перекусить решили. Не возражаете?

В боевой обстановке Залимхан спросил бы «Разрешите?», но сейчас обстановка была еще не боевая, и потому эмир не возразил против такой формы…

Поужинали плотно и даже вполне прилично. Хозяин кафе оказался дагестанцем, и сам приносил то, что заказали гости.

— Когда из дома выехали? — поинтересовался он.

— Сегодня перед обедом.

— Быстро едете. Далеко еще добираться?

— Завтра приедем. Если погода позволит.