Расплавленное море

— На любую. Можно даже на китайском языке. Я все равно читать не умею.

Башир всегда так шутил, но его так называемый юмор был доступен только Гулоханову.

— И что от меня нужно? Какие-то книги привезти? Или записать тебя в библиотеку?

— Где поблизости магазин, в котором можно книги купить? И скотч тоже… Мне скотч нужен, а у меня его нет.

— Универсам в соседнем доме с улицы. Мы до него не доехали.

— Я видел, — кивнул Башир. — Там большая стоянка машин.

— Даже две стоянки. До автобусной остановки и после остановки. Машину там оставлять не рекомендую. Молодежь местная постоянно машины «бомбит»…

— Это как? — спросил Залимхан.

— Стекло разбивают, все, что увидят, уносят, надо им или не надо. Недавно у одной машины даже спортивный руль оторвали. Унесли…

— Я пешком схожу. Заодно куплю что-нибудь перекусить, — вызвался Башир.

Эмир согласно кивнул, понимая, что Башир просто так на прогулки не ходит. Если так настойчиво просится, значит, есть необходимость. Тем более температура на улице явно ниже двадцати градусов, а для жителя Кавказа это слишком холодно.

— Когда нам работать? — спросил Абдулджабар.

— Завтра в одиннадцать тридцать торжественный спуск.

— В это время на улице уже светло?

— Светает, примерно, в половине одиннадцатого.

— Значит, нам с Адамом больше часа на морозе лежать, — сделал вывод Гулоханов. — Место следует занимать загодя, в темноте.

Эльмурад Шихович только плечами пожал. Все, что касалось исполнения, его не касалось, это уже были проблемы самих исполнителей.

— Матрацы с кроватей забрать можно?

— Никаких проблем. Матрацы новые. Я только вчера закупил специально для вас. Прежние были слишком грязные, пришлось выбросить на помойку.

— Кто раньше в квартире жил?

— Хозяин умер четыре месяца назад. Квартира по наследству к сыну перешла. Но в наследство по закону можно вступить только через полгода после смерти хозяина. Сын пока квартирантов пускает. Перед вами тут китайцы жили. Торгаши. Еле удалось их выгнать.

— Кто выгонял?

— Я. Со своими парнями и с участковым. Сказал, родственники ко мне должны приехать. Работу ищут. Два брата. Сварщики. Хотят на «Звездочку» устроиться. И с ними еще два их друга. Тоже работу ищут. В Дагестане сейчас с рабочей профессией устроиться трудно, везде одни продавцы требуются.

— Понятно. Прийти сюда никто не может?

— Не должен. Участковый к китайцам заглядывал, но я ему уже заплатил, чтобы первое время родственников не тревожил. Обещал, так что можно не волноваться. А кричать, плясать и стрелять ночью вы, надеюсь, не будете.

— Я тоже на это надеюсь. Как съем квартиры осуществлялся? Был договор?

— Зачем? Кто сейчас добровольно налоги платит? Все на джентльменских условиях.

— Вы нигде не засветились? На случай, если будут осложнения… Выстрелы с крыши будут громкими, могут среагировать и сообщить адрес.

— Я всегда работаю аккуратно. У меня три паспорта. По одному живу, по другим дела оформляю. Живу за городом. Найти меня сложно, практически невозможно.

— Тогда будем прощаться. Мы завтра уедем сразу после выполнения работы, по-английски.

— Я буду там, на «Звездочке», на верфи. Посмотрю, что вы сделаете. У меня пригласительный билет в первые ряды. Дорого, но купил.

— Это хорошо. Что увидите, сообщите мне, а то издали все не рассмотреть.

— Хорошо. Я позвоню…

Башир вернулся только через сорок минут после ухода Эльмурада Шиховича. Зная нелюбовь Гудулова к праздному гулянию, Абдулджабар ждал, что его подрывник сообщит. А он выложил на кухонный стол пакет с тем, что купил для работы, и второй пакет с тем, что купил для пропитания. После этого посмотрел в окно, словно показывая, где он был и что делал.

— К дому хоть подъехать, хоть подойти напрямую можно двумя путями — по обе стороны соседнего дома. Справа есть проезд и проход между двух жилых домов, слева — между домом и детским садиком. Сам детский садик далеко. У дороги только забор. Там большой сугроб, взрывное устройство установить есть где. И в газоне сугроб высокий, дворник-таджик прямо при мне нагребал. Как раз для взрывного устройства. Выставлять придется сразу два, потому что мы не знаем, с какой стороны могут подъехать.

— Лучше бы не со стороны детского сада. Не люблю детей пугать, — заметил Гулоханов. — Что купил? Не для кухни, для работы…

— Три книги. — Башир выложил книги на стол. Это были две детские энциклопедии и толстый том Корана на русском языке.

— А Коран зачем?

— Здесь хочу оставить. Обязательно откроют… Коран привет им от Всевышнего передаст. И сразу в ад отправит…

— Я человек не сильно верующий, но мне кажется, что Коран взрывать как-то… — попытался возразить Гулоханов.

— А я — верующий, и, если это грех, возьму его на себя. Но это не грех, эмир. Шахид, когда идет на взрыв, читает Коран. И взрывается вместе с ним. Здесь просто прозвучит слово Всевышнего, и все. И слово это дойдет до неверных.

— Делай как знаешь…